Ничего, проживу. Он не единственный на свете. В Империи найдутся мужчины, которые умеют ценить женщин. Я ещё молода, найдётся тот, кто будет меня любить и для кого верность не будет пустым звуком, равно как брачные обеты.
Сжав кулаки, преисполненная решимости, я толкнула дверь гостиницы и осведомилась, где поселился сеньор Лэрзен Азарх.
Пока шла, поняла, что сообщение о разрыве оставлю на потом, сначала пусть муж вернёт мне прежний облик. Так и быть, потерплю его прикосновения. В последний раз.
Села дожидаться Лэрзена внизу. В расстроенных чувствах выпила полкувшина вина и захмелела. Зато решимость отстоять свою честь и достоинство окрепла.
— Одана? — а вот и мой благоверный.
Улыбается. Так и хочется влепить ему пощёчину, но я подожду. Всего час — и каждый в городе будет знать, что мой муж — подлый изменщик и последняя тварь.
Попыталась изобразить, что рада — не смогла, лицо перекосила гримаса боли. Отвернулась и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Скинула его руку с плеча и не своим, чужим, голосом потребовала расколдовать.
— Дана, что случилось?
Лэрзен попытался заглянуть мне в глаза, обнять, но я не позволила, резко встала и направилась к лестнице. Потом вспомнила, что не расплатилась, и швырнула на стол деньги. Сдачи не надо.
— Одана, что твориться в твоей голове? Мне будто подменили жену. Ты ведь всегда такая ласковая…
Читает мысли?
Икнув (много я выпила, да ещё на полуголодный желудок, но вино заглушает боль), начала считать, перескакивая через цифры, то в прямом, то в обратном порядке.
Нахмурился: значит, действительно залез в мою голову. Не позволю!
Восемь лет, даже чуть больше!
Если я никто, то обременять его своим присутствием не собираюсь. Я не просила жениться, прекрасно жили бы с Сиром без Лэрзена.
У меня благородная профессия, с голоду не умру.
— Лэрзен, я хочу вернуть свой облик. Пожалуйста.
Тяжело, ох, тяжело, мне далась эта вежливая просьба. Признаюсь, я готова была уйти и такой, как теперь, только это добавило бы проблем. Не собираюсь жить из-за его игр на нелегальном положении.
Нахмурившись, муж провёл в свой номер, попросил подождать, сказав, что ему нужно кое-что прикупить. Поинтересовался, как прошло в Лайонге. Я рассказала, подробно, со всеми деталями.
Он вернулся примерно через полчаса, велел раздеться и встать в центр сложной геометрической фигуры, начертанной углём на полу. Сам в это время занимался перемешиванием трав, от густого аромата которых подташнивало. Или меня от Лэрзена тошнило?
Опять пила какую-то гадость, опять была вода, воск, руны, бормотание мужа, прикосновение его рук, заставлявшие напрягаться, а не расслабляться, как прежде.