Полуживая магичка мысленно похвалила мальчика: боится, но голос не дрожит. И держит себя в руках, с достоинством. Понял ведь, что она не безобидная прохожая.
Не став тянуть, Элоиз потянулась к Элькасиру, намереваясь парализовать касанием, но мальчик увернулся и с поразительной ловкостью вонзил в её руку нож, провернув его вокруг своей оси.
— Ах ты, маленький гадёныш! — зашипела Элоиз.
Из сквозной раны стекло немного крови — вовсе не столько, сколько полагалось. И она очень быстро свернулась, запеклась, красноречиво свидетельствуя против владелицы.
— Рэн, это умертвие! — скривился Элькасир, не теряя времени, награждая взбешённую Элоиз «оковами боли».
Магичка завизжала, сжимая бескровные губы, осела на землю, вытравливая из себя боль. На это ей потребовалась всего пара минут. Когда она выпрямилась, детей рядом уже не было — они бежали к дому. Со всех ног, так быстро, как могли.
Элоиз легко выставила перед ними силок и, усмехаясь, неторопливо зашагала к отчаянно бившимся в паутине колдовства мальчишкам. Она решила, что обойдётся без колдовского дурмана, просто туго спеленает их невидимыми нитями и по очереди выпустит кровь, которая теплом жизни и силы вольётся в неё.
— Ты первый, дружок. Как старший. Передай папочке спасибо на том свете: для своего возраста ты очень развит. Любишь тёмные обряды, малыш? Сейчас поучаствуешь.
Элоиз схватила Элькасира за шиворот и с, казалось, несовместимой с внешностью хрупкой девушки силой повалила на землю.
Магия надёжно зафиксировала конечности и лишала ребёнка голоса.
Опустившись перед ним на корточки и игнорируя крики Самарэна, который не только звал на помощь, но и осыпал ведьму угрозами и проклятиями, увы, неправильно оформленными, начала его раздевать.
Прикосновения к тёплой коже согревали, даря практически чувственное наслаждение. Элоиз даже с улыбкой подумала, что редкий мужчина возбуждал её так же, как биение этого сердечка.
Увлекшись, она не заметила, как коснулась амулета.
Кинжал выпал из скрючившихся пальцев, к счастью, не поранив ребёнка.
— Сильный, сволочь! — Элоиз долго не могла придти в себя, на время даже потеряв контроль над собственным телом. — Но я знаю, как обезвредить эту штучку. Дура, конечно, что руками полезла.
Более-менее оправившись и восстановив магические связи внутри себя (амулет их перемкнул, разрушил течение силы, уничтожил заготовленные плетения), она поднялась и подошла к Самарэну.
Мальчик замолчал, насупился и непроизвольно втянул голову в плечи. Краешки губ подрагивали, плаксиво скривившись, но Самарэн пока держался.