"Новый подход к выведению сорта требовал доказательств, и единственным доказательством могло быть только одно -- создать таким путем новый сорт яровой пшеницы, более скороспелый, более урожайный... Сорт надо было создать в кратчайшее время, и Т.Д.Лысенко назначает минимальный срок -- два с половиной года" (41).
Всё. На этом "теория" кончалась. Подобно ловким обманщикам из сказки Андерсена, новоявленные ткачи могли приступать к изготовлению волшебного платья короля.
"3-го декабря 1932 года, в теплице, в обычных глиняных вазонах [все великое должно быть по форме простым -- В.С.] был произведен посев родительских форм... С 26-го января по 4-е февраля 1933 г. произведено скрещивание" (42).
Однако первый блин, как водится, вышел комом:
"Результаты скрещивания оказались довольно плачевными. От скрещивания
"534/1" х "0274" было собрано только 30 зерен" (43).
Число это ничтожно мало, ибо 50 родительских растений должны были дать несколько тысяч семян. Грамотных биологов такой провал наверняка бы насторожил -- либо была ошибка в методике скрещиваний, либо, еще хуже, взятые сорта оказались генетически несовместимыми, либо вкралась какая-то иная ошибка. Но на команду Лысенко эта первая неудача не произвела ровным счетом никакого впечатления. Они уже понимали, что их занятия противоречат азам науки, в особенности генетики, и ни повторять опыт, ни заново начинать работу, учиться скрещиваниям и другим премудростям они не собирались. Законы науки пора было отвергнуть. И не случайно тяготеющий к красивостям стиля Донат Долгушин писал по этому поводу:
"Современная моргановская генетика, призванная быть теорией селекции, ни в коей мере не оправдала себя... И вот, когда в замкнутые двери настойчиво стали стучаться революционные идеи о новом подходе к селекции, встревоженная резким шумом, углубленная в теорию "наука" собралась с силами, чтобы обрушиться на акад. Т.Д.Лысенко [тогда еще, впрочем, не академика -- В.С.] -- нарушителя ее восторженного покоя... В селекционно-генетическом институте в Одессе, среди шума этой ожесточенной борьбы, под непосредственным руководством Т.Д.Лысенко небольшой сплоченный коллектив работников, воодушевленных одной идеей и непоколебимой верой в победу, преодолевая препятствия и осторожно обходя наиболее трудные места, уверенно и настойчиво шел к намеченной цели: за два с половиной года должен быть создан сорт (44)".
Объясняя свою решимость порвать с генетикой, Лысенко годом позже, 16 января 1934 года, сказал:
"Я за генетику и селекцию, я за теорию, но за такую теорию, которая, по выражению товарища Сталина, "должна давать практическую силу ориентировки, ясность перспектив, уверенность в работе, веру в победу"... Вот почему я был против, а в настоящее время еще в большей мере против той генетики, которая безжизненна, которая не указывает практической селекции ясной и определенной дороги" (45).