- Это нам сейчас дороже всего! Казармы оделил?
- Ну как же!
- Благополучно?
- Так точно!
И, помолчав, добавил:
- Первое: что - георгиевский кавалер, видят. - Тут он докоснулся до Георгиевского крестика на груди своей защитки. - Второе: что не зря, видно, крест даден, если ушел на фронт на обоих - на своих, а вернулся вот... - Тут он похлопал слегка ладонью по залоснившейся поверхности своей деревянной ноги. Усмехнулся. - Ну, - сказал, - кажись, выложил все из своего сейфу! А что? Понадежнее вашего, пожалуй! - Он показал на высившийся в углу, под рукой у писаря, стальной могучий куб несгораемого, где хранились паспорта мужиков, казенные деньги, печати различные, особо важные бумаги и призывные списки. - Нигде никаких подозрений!
- Ну и чудесно, Егор Иваныч, чудесно!
- Всегда вашей хитроумной выдумке дивлюсь, когда свой сейф этот загружаю!
- Твоих рук дело. Смекалисто смастерил!
- Стрелять обучился - стругать не разучился! А насчет солдатской смекалки - так дело известное: солдат, сказано, и черта в табакерке год со днем проносил! Жалко только, что дупло маловато: винтовку не всунешь, не пронесешь!
- Ничего, Егор Иваныч: если солдат в окопах наш будет - то и винтовку с собой захватит!
- А он и наш, солдат! И на фронте - наш, да и в тылу!
Кедров ничего ему на это не ответил, а только спросил:
- Побывал у землячков?
- А как же? Побывал!
- Ну и как?
- А так, Матвей Матвеич, что разговор у землячков один: скоро ли, говорят, фронт в обратну сторону повернется?.. А мы здесь поддёржим. Такое настроение!
Кедров молча, удовлетворенно кивнул головой. Потом в суровом раздумье произнес:
- Да, теперь все - в этом. Солдата, солдата надо добывать! За армию борьба, за войско!
Солдат с деревянной ногой выложил из ее тайника все и однако не торопился задвинуть ее потаенную дощечку. Ждал чего-то.
Кедров встал, готовясь отпустить его: годы и годы подпольной работы приучили его ни на минуту лишнюю не затягивать конспиративных встреч ни с кем.
И в это время, понизив голос до шепота, связной спросил:
- А от вас, Матвей Матвеич, ничего не будет?
- Нет, Егор Иваныч, сегодня от меня ничего не будет. Пойдешь налегке.
Улыбнулся. Сверкнул стеклами очков.
Улыбнулся и солдат.
- Ну, ин ладно! Налегке так налегке, прогуляюсь, значит, порожнячком.
Он задвинул дощечку, молодцевато выбодрился и даже притопнул деревяшкой.
В тот же миг чуть заметная морщинка боли прошла у него по лицу.
Кедров отвел уж протянутую для прощания руку и в тревоге спросил:
- Болит? С протезом что-нибудь неладно?
Солдат покачал головой и как можно беззаботнее ответил: