— Никита, отсекай горцев от проулка, надо их окружить, — приказал Панкрат атаману ищерцев, наконец-то приблизившемуся к нему.
— Мы их почти обложили, — смахнул Никита Хабаров пот с лица. — Дядюка Савелий подвернет чуток левый фланг червленцев, и абреки окажутся в казачьей сапетке.
— Тогда расстреливайте их как стадо паршивых баранов.
— Понял, Панкрат.
— А я попробую догнать Шамиля, пока он не ушел за стены своей крепости.
— Если достанете супостата, не порешайте его без меня.
— На кругу судить будем…
Полковник перелетел через завал из трупов людей с животными, которые усеяли весь путь до второй улицы. Видимо смертельно раненные абреки держались в седлах до последнего, выпадая из них вместе с каплями жизни, покидавшими их тела. Конь то и дело поджимал ноги, стараясь не наступить на мертвых. Наконец он выскочил из коридора, ощетинившегося острыми углами, и остановился на середине дороги. Рядом с атаманом замерли догнавшие его Захарка с Петрашкой и Буалок. Все разом уставились в противоположную стену крепости с воротами, распахнутыми настежь, видневшуюся далеко впереди, они знали наверняка, что этот путь должен обрываться пропастью. Абреки влетали в узкие створы и пропадали из глаз, будто сигали вниз. Спешили покинуть аул и горцы, прятавшиеся за башнями, вливаясь по ходу движения беглецов в их нестройные ряды.
— Куда это они направляются? — недоуменно приподнял плечи Захарка. — Мы сами видели, что за стенами крепости глубокая пропасть.
— К тому же, ущелье накрыла лавина, вместе с тропой по его краю, — дополнил рассуждения среднего брата Петрашка. — Там не то что человек — черт ногу сломает.
— Не иначе аллах горцам крылья подарил, — осклабился один из казаков, унимая бурное дыхание. — Мы считали их за людей, а они оказались птицами.
За спинами терцев послышался дробный топот копыт, это галопом приближался отряд под командованием подъесаула Николки, посланный Панкратом искать второй проулок. Станичник на всем скаку осадил коня и обратился к атаману:
— Панкрат, может попробуем Шамиля догнать? За крепостью ему деваться некуда.
Полковник со свистом всадил шашку в ножны и с досадой прохрипел:
— Я думаю, Николка, что с погоней мы с тобой опоздали. В том направлении как раз и пролегает главная ихняя дорога, — он криво усмехнулся. — А мы посчитали, что она бежит по левому склону горы, который самый пологий.
— Да еще с гнездом имама на ее вершине, — наконец-то откликнулся и Буалок. — Братья казаки, нам остается только проверить наши догадки и заняться подсчетами, что нам принес этот поход.