— Понял, братука. Держитесь, я мигом.
Младший из братьев крутнулся станичным хорьком и пропал из поля зрения, будто его и не было. Захарка с женой на руках вслед за кавалером, старавшемся ему помочь, скатился по лестнице и выскочил на улицу. Ночь, вошедшая в свои права, встретила их сиянием месяца и россыпью ярких звезд. Холодный воздух обжег легкие, под ногами захрустело ледяное крошево. Где-то в глубине двора лениво тявкнула собака. Но вокруг было пока тихо, наверное, старший из Карлсонов еще не пришел в себя, а может слуги не торопились с исполнением его приказов.
— Захарка, вы с Иринушкой оставайтесь здесь, а я побегу к воротам, — предложил Буалок. — Я не думаю, что охрана там большая. Да и спят они, скорее всего.
— Одному тебе не справиться, — засомневался казак, стараясь посадить жену на лавочку возле стены. — Пойдем туда все вместе, а там и Петрашка подскачет.
Ингрид, не выпускавшая шпаги из рук, негромко охнула и попыталась сама встать на ноги. У нее это почти получилось, и если бы лезвие, на которое она опиралась, не гнулось, она пошла бы по дороге самостоятельно.
— Идите вдвоем, только снимите с меня драгоценности, чтобы они не оказались опять в руках у Карлсонов. Да предупредите нашего кучера, не оставлять же его тут, — сказала она, прижимаясь к стене.
— Кучера тревожить нельзя, — засомневался Захарка. — Вся прислуга может всполошиться.
— Тогда доберется до дома сам, Карлсонам его трогать не за что.
— А ты что надумала, Иринушка?
— Я буду здесь ждать Петрашку.
— А если сюда заявится орава родственников этих герцогов вместе со стражниками? — не согласился Захарка.
— У меня есть оружие.
Молодая женщина начала избавляться от украшений, она не оставляла ничего, не расставшись лишь с обручальным кольцом. Буалок молча раскрыл кошель, а когда последний камень на изделиях, затмив ярким высверком лунное сияние, пропал в глубине, засунул его обратно за пояс и подставил плечо под слабую руку женщины:
— Прошу, мадемуазель, мы постараемся вас не растрясти, — улыбнулся он белозубой своей улыбкой. — Тем более, что ворота находятся совсем недалеко отсюда.
Захарка похмыкал себе в усы и тоже нагнул голову пониже. Не успели сообщники пробежать и половины дороги, как от хозяйственных построек прилетел дробный топот копыт со стуком колес по стылой дороге. Он быстро приближался, казалось, это сорвалась с места тяжелая конница с боевыми колесницами в своих рядах — такой тихой была морозная ночь вокруг. Петрашка остановил карету, запряженную четверкой лошадей с тремя казачьими скакунами сзади, напротив своих сообщников. Они мигом забрались в салон, в котором было тепло и уютно, а по углам светились сальные фонарики, источающие сквозь стекла мягкий свет. От подъезда здания, оставленного ими, уже слышались возбужденные возгласы погони, организованной кем-то из Карлсонов. Но и здесь преследователей ждала неудача, потому что охранники, не знающие ничего о происшествии на балу, уже сами открывали створки ворот. Они скорее всего подумали, что кто-то из высокородных гостей решил покинуть замок до наступления утра и проявили угодливость, обычную в таких случаях. Карета просвистела мимо них, закутанных по брови в теплые одежды, и не сбавляя хода помчалась по ночному тракту с черными стенами леса по бокам. Когда беглецы отъехали на приличное расстояние, издалека донеслись суматошные выстрелы из ружей и пистолетов. Но они вряд ли что могли изменить.