— Бирючье ваше племя, — рычал Панкрат, пожирая зрачками волосатые морды кровников. — Куда вы дели моего сына с моей сестрой?
— Ты их больше никогда не увидишь, — отбивая молниеносный удар его клинка, ухмылялся ему в лицо один из разбойников.
— Твоя сестра оказалась очень сладкой женщиной, — поддакивал родственнику второй бандит. — Она может стать для всех наших джигитов хорошей наложницей.
— Сына мы тоже изнасилуем в попу, а потом продадим в рабство, — смеялся гавкающим смехом первый. — А если будет хорошо себя вести, то мы вырастим его смелым воином и пошлем воевать против всех Даргановых.
— Шакалы, вы забыли, что только гора не сходится с горой, — не в силах был сдержать ярости Панкрат. — А человек всегда найдет своего обидчика.
— Вот мы и сошлись, казачий атаман, докажи, что ты самый смелый воин…
Наконец один из квадратнотелых всадников не сумел как надо осадить своего коня, видно было, что он успел потерять много крови. Лицо у него было бледным, а белые губы сомкнулись в одну полоску, сквозь которую прорывался рев издыхающего зверя. Панкрат отвлек ложным выпадом его двойника, так же измотанного замысловатыми казачьими узорами боя, и нанес завершающий удар. Голова врага в каракулевой папахе с темными разводами завалилась на одно плечо, а когда его лошадь отпрянула от испуга вбок, перекинулась на спину и раззявила лягушачий рот.
— Гяур, ты убил брата моего родного дяди… — закричал вне себя от ненависти оставшийся в живых абрек. — Я изрублю тебя на куски и брошу на съедение бродячим собакам!
— А я оставлю тебя здесь, потому что мои кобели отвернут носы от твоего вонючего тела, — не остался в долгу Панкрат. — Говори, где вы прячете моего сына и мою сестру?
— Этого ты теперь никогда не узнаешь.
— Я заплачу русскими деньгами, если ты назовешь похитителей и укажешь место, где они держат Марьюшку с Павлушкой.
— А за моего родственника, убитого тобой, ты тоже рассчитаешься русскими деньгами? — зарычал абрек, глаза у него, налитые кровью, выкатились из орбит. — Как только я расправлюсь с тобой, я поеду и посажу на кол твоего сына с твоей сестрой.
Панкрат понял, что выродок в образе человеческом, пляшущий перед ним на коне, говорит правду. Если победа останется за ним, он так и поступит, потому что продолжает жить по первобытным законам своего племени. Но вокруг было много горцев, кто-то из них должен был знать о судьбе похищенных. А тейп Бадаевых почти весь состоял из кровников, значит, торг с ними был бесполезным.
— Выходи на круг, паршивый баран со шкурой в кизяках, — принял решение полковник. — Они свисают даже с твоей бороды.