Возвратившись с переднего края в штаб полка, я застал там командира и комиссара дивизии. Комдив С. Г. Горячев был относительно новый человек, и я увидел его впервые. Комиссар дивизии Григорий Васильевич Рябухин часто посещал полк, и его знали многие. Как и комиссар нашего полка Чекмарев, он в прошлом пограничник и тоже носил зеленую фуражку. Все люди в фуражках пограничников пользовались в полку большим уважением. Красноармейцы и командиры знали, что пограничники — люди особого склада, особой закалки, особой выдержки и самого высокого мужества.
После короткой беседы в штабе полка комдив и комиссар направились на передовую. Положение там осложнялось с каждым часом. То в одном, то в другом районе немцы предпринимали попытки вырваться на Бежицкое шоссе. Появление командира и комиссара действовало на красноармейцев успокаивающе, поднимало их дух. Когда все атаки противника были отражены, они обошли роты, батареи, побеседовали с людьми. Командир дивизии Сергей Георгиевич Горячев рассказал бойцам, что воюет он в родных местах. Здесь, в Калининской области, он родился и вырос.
Перед отъездом комдив развернул карту и познакомил нас с обстановкой, сложившейся под Калинином. Овладев этим городом, гитлеровцы пытались с ходу выйти на Ленинградское шоссе и развить наступление в сторону Торжка. Но это им не удалось. Совершив двухсоткилометровый марш-бросок с Северо-Западного фронта, навстречу гитлеровцам вышли 8-я танковая бригада полковника П. А. Ротмистрова и 46-й мотоциклетный полк майора В. М. Федорченко. Вместе с пограничниками и 934-м полком нашей дивизии они преградили путь врагу.
Комдив сообщил, что противник не имел успеха и южнее Калинина. 5-я стрелковая дивизия и 21-я танковая бригада отбили все его атаки.
Подтянув резервы, противник возобновил наступление против нашего полка. На помощь пехоте и танкам он бросил авиацию. Бомбовые удары потрясали передний край. Множество воронок от разрывов бомб и снарядов зияло на шоссейной дороге, справа и слева от нее. Тошнотворный запах тротила точил горло. Иногда в голову приходила мысль: наверное, не только человеку, но и земле под огнем больно и страшно.
Зенитных средств в то время на нашем участке фронта не хватало. Было маловато и самолетов. Несколько истребителей, появлявшихся в небе, ничего не могли сделать с армадой вражеских самолетов. Здесь, пожалуй, мы впервые по-настоящему почувствовали, что превосходство врага в авиации позволяет ему сильно воздействовать на нервы наших воинов и наносить подразделениям полка немалый урон. Но, противопоставив гитлеровцам железную стойкость, нам удалось удержать позиции.