– Рождество – забава для идиотов.
Матуро резко повернулся и внимательно посмотрел на говорившего – его поразила неуместность перчаток. И действительно, зачем перчатки, когда сидишь в теплом зале у камина? Впрочем, тут как раз подоспел Крэнк с бренди, так что он пожал плечами и повернулся обратно к своим приятелям. Он пробормотал что-то такое, отчего вся его компания покатилась со смеху, потом хлопнул стопку бренди, и напряжение вроде бы спало.
– Этот праздник, – громко продолжал пожилой господин, – суть самое слабое и далекое от жизни в этой проклятой западной культуре. Покажите мне человека, празднующего Рождество, и я докажу вам, что это слизняк с глазами на мокром месте, которому до сих пор мечтается, чтобы его укачивала в колыбельке мамаша.
– Запишите это все, подпишитесь: «Иконоборец» – и пошлите в «Таймс», приятель, – бросил Матуро через плечо. – И лучше займите-ка свой рот питьем, пока кто-нибудь не заткнул его менее приятным образом.
Пожилой господин нецензурно прокомментировал, как именно Матуро намерен осуществить свою угрозу.
– Ох, не хотел я этого сегодня, – вздохнул Матуро, отодвигая стул и поднимаясь. Он подошел к старику и схватил его за грудки. – Послушайте-ка меня, богохульник старый. Тут поблизости полно заведений, где вас угостят дракой, на которую вы нарываетесь, так что почему бы вам не собрать свои кости и не отправиться туда, а?
Пожилой господин попытался встать, но потерял равновесие и упал обратно на стул. Его сорочка порвалась, и отлетевшая пуговица плюхнулась прямо в чашку с пуншем.
– Ну вот, теперь вы еще потребуете, чтобы я заплатил вам за порванную рубаху, – раздраженно вздохнул Матуро. – Ну что ж, вы... – Он вдруг осекся и уставился на открывшуюся грудь старика. – Боже праведный, что это...
Старик стряхнул с себя руку ослабившего хватку Матуро и бросился к двери.
– Держите его! – взревел Матуро таким голосом, что Крэнк, забыв про собственное святое правило не вмешиваться, схватил большую банку маринованных свиных ножек и швырнул ее под ноги бегущему. Содержимое банки разлетелось по полу живописным фонтаном, старик поскользнулся, тяжело упал на бок и, проехав по полу, врезался в стул у стойки, с грохотом обрушившийся на него сверху.
– Что он сделал, Дуг? – с тревогой спросил Крэнк. Матуро вывернул старику руку и, вздернув его на ноги, положил кулак на стойку.
– А ну, разожми руку, ублюдок! – прошипел он. Пару секунд кисть оставалась сжатой в кулак, потом медленно разжалась. Матуро начал больно заламывать локоть вверх.
– Иисусе, да у него в руке ничего нет, Дуг! – вскричал Крэнк. – Мы набросились на него, а он ведь ниче...