Они пили прекрасное божоле, и Дэвид вдруг попросил:
— Расскажите мне хотя бы об одной вашей мечте.
— Я хотела бы выспаться… спать три дня подряд. Конечно, такая мечта покажется вам скромной.
— Отчего же? В моей жизни было время, когда я тоже мечтал о сне, — серьезно сказал он. — Ну, а теперь представьте картину, которую я вам нарисую: вы спите, изредка просыпаясь, а я в этот момент приношу вам кофе, круассаны, шоколадный мусс, ну и прочее. Как?
— Зачем же вам беспокоиться?
— Почему беспокоиться? Я просто хочу исполнить вашу мечту. А как насчет других фантазий?
— Мои фантазии слишком нереальны, а мечта выспаться вполне может исполниться.
— Думаю, придет время, когда самые смелые ваши фантазии станут реальностью, и я вам этого желаю от всей души. — Он взял ее за руку и продолжал: — Саманта, неужели вы никогда не мечтали отдаться любимому человеку где-нибудь на берегу моря?
— Какое это имеет для вас значение?
— Для меня — никакого, для вас — имеет. А теперь хотите, я расскажу вам о своей мечте? Правда, она вам может не понравиться… вы слишком строги и несговорчивы… но слушайте. Мне хочется пойти с вами вечером на прогулку, показать вам на небе Венеру… Потом где-нибудь на поляне снять с вас одежду и целовать при лунном свете… Мне хочется, чтобы вы вдохнули аромат роз…
— Ну какая же это мечта? Все слишком примитивно, слишком обычно.
— А я и есть обычный, примитивный мужчина.
Конечно же, Саманте в глубине души понравилось услышанное, не могло не понравиться. Она наслаждалась и вкусной едой, и обществом Дэвида, чувствуя, что все больше подпадает под его чары, а это нельзя было допускать. Нет, она не позволит соблазнить себя салатом из креветок и сексуальными мечтами. Держись, Саманта. Сейчас, правда, она разрешит себе слегка расслабиться и пококетничать с ним, а там посмотрим.
Она мило улыбнулась ему и стала дожидаться десерта.
Это было прекрасное место. Дэвид представил себе будущий домик именно таким, о каком он мечтал в детстве, забираясь в глушь и сооружая там дворцы и вигвамы. Он представил на этих полянах и лужайках Саманту, над чем-нибудь хлопочущую. За две недели совместного проживания он ни разу не видел ее просто сидящей, даже читающей газеты — она обязательно что-то делала. И чем больше он о ней думал, тем сильнее ему хотелось увести ее куда-нибудь подальше и любить, неистово и страстно. Один взгляд на эту роскошную кудрявую гриву вызывал в нем желание.
Он принялся за работу: разгрузил свой грузовичок, сложил бревна и прочий строительный материал, вытащил инструменты. К середине октября дом должен быть построен, будет он в нем жить или нет. Конечно, в мечтах Дэвид подумывал о строительстве роскошного дома в колониальном — его любимом — стиле, но сейчас слишком рано думать о таком доме.