— Ну что вы! — попробовала возразить Тарин. Она отлично помнила, что Майку скоро ехать в больницу. — У вас полно собственных дел.
— Не будем пререкаться. Езжайте вперед. Я хочу хоть раз в жизни поучаствовать в скачках. Вы не против? — Он бросал ей вызов.
— Ха, — фыркнула Тарин. — А вы сможете? Вперед, Джинджер!
Лошади с места рванули в галоп. На мост первой въехала Джинджер. Тарин ликующе рассмеялась. Здорово будет ворваться в Фернли, оставив Цезаря далеко позади!
Когда они достигли пастбища, Тарин обернулась назад. Как раз вовремя. Цезарь сворачивал с дороги, чтобы срезать кусок пути.
— Ах ты, предатель! — Тарин направила Джинджер в погоню. Расстояние между лошадьми быстро сокращалось. Тарин громко крикнула: — Осторожно! Норы вомбатов!
Предупреждение запоздало на долю секунды. Цезарь резко дернулся влево, спасаясь от одной норы, и попал в другую. Майк вылетел из седла.
— Майк! — в ужасе завопила Тарин.
Цезарь почти сразу вскочил на ноги и теперь стоял в ожидании, когда поднимется хозяин. Майк не вставал.
У Тарин перехватило дыхание. Сердце забилось с бешеной скоростью. Что с ним? Сотрясение мозга? Переломы?
— Нет, дорогой Боженька, не убивай его. Только не убивай… — стонала Тарин, погоняя Джинджер. Едва лошадь остановилась около Майка, Тарин соскочила и опустилась перед ним на колени.
Майк лежал на спине. Тарин увидела бледное лицо и плотно сомкнутые веки. Кажется, он дышит.
Она отбросила в сторону свою соломенную шляпу и без колебаний приложила ухо к его груди. Сердце бьется. Но… Тарин с тревогой посмотрела на Майка и поднесла ладонь к его носу. Ни малейшего признака дыхания. На мгновение девушка впала в панику. Никакой врач не доберется сюда! Но ее собственное сердце настойчиво толкнулось в ребра, и она поняла, что надо делать.
У нее есть еще время. Она поспорит с судьбой! Тарин мягко отвела назад голову Майка, надавив рукой на его подбородок, заставила приоткрыться рот и припала к его губам. И тут дыхание вернулось к нему. Он глубоко втянул воздух, и вдруг сильная рука обвилась вокруг шеи Тарин. Не давая девушке опомниться, Майк поцеловал ее.
Слава тебе Господи! Он жив! На мгновение Тарин отдалась радости, чувствуя нежное тепло его губ, их горячее прикосновение. Тарин хотелось, чтобы Майк целовал ее снова и снова, чтобы это длилось вечно. Но пролетела секунда, другая, и наваждение исчезло. Тарин оторвалась от его губ.
— Вы обманули меня! Вы отвратительный негодяй…
Майк заставил ее замолчать новым поцелуем. Одной рукой он крепко обнял Тарин за талию, а другой гладил ее волосы, перебирая шелковистые пряди.