Долгое время она хранила молчание.
— Что, если я не смогу иметь детей? — наконец прошептала Энни, и он понял, что этот страх жил в глубине ее сердца с того момента, как доктор сообщил ей о необходимости операции.
— Мне просто нужно знать, что ты любишь меня, — нежно сказал Макс. — Дети рождаются у людей, всем сердцем любящих друг друга. Единственное, в чем я могу тебе поклясться, это в том, что даже если у нас не будет ребенка, моя любовь к тебе не ослабеет.
Слезы покатились по щекам Энни. По его глазам было ясно, что Макс говорит правду. Когда-то он сказал ей, что тому, кто по-настоящему полюбит ее, будет все равно, сможет она иметь детей или пет. Но ни один из них тогда не знал, что Макс говорит о самом себе.
— Я люблю тебя, — дрожащим голосом произнесла она.
— Энни… — Макс прижал се к себе, осыпая поцелуями лицо, пытаясь осушить ее слезы.
— Не надо, малышка, — умолял он. — Не плачь.
— Просто я счастлива.
Макс подхватил Энни на руки и закружился по автостоянке. Любовь дала ему свободу, которой он никогда не знал, восторг, которого он искал всю жизнь.
— Макс, отпусти меня! — запротестовала она.
— Ни за что на свете.
Он поцеловал кончик се носа и понес ко входу в «Текила Джек».
— Да неужели это старый добрый Макс Хантер? — воскликнул солист выступавшей группы.
Макс узнал одного из своих школьных друзей.
— Привет, Конн. Да, это я. Как ты?
— Неплохо.
В толпе было много знакомых лиц, и Макс улыбался все шире.
— Джош, — позвал он, и шериф протиснулся к нему сквозь толпу. — Твой сотовый у тебя с собой?
Усмехаясь, Джош достал телефон.
— Видит бог, я не должен этого делать, — сказал он. — Но только ради Энни.
— Свяжись с моей бабушкой.
Макс диктовал номер, а шериф нажимал на кнопки.
Любопытная публика придвинулась поближе.
— Макс, что ты делаешь? — спросила Энни.
— Это первое семейное дело. Он взял трубку.
— Бабушка? Это я. Мы хотели, чтобы ты узнала первой… Энни и я собираемся пожениться.
Радостный возглас Грейс потонул в шквале барабанной дроби и поздравлений от посетителей.
— Еще один из великих пал, — объявил кто-то в микрофон.
Макс посмотрел на Энни. Ее лицо светилось от счастья.
— Я пал, верно, — прошептал он ей на ухо. — Любовь — самое приятное из поражений.
— Ты счастлива, дорогая?
Блаженно улыбаясь, Энни прислонилась к груди мужа, и его сильные руки заключили се в объятия.
— Мм. Люблю светлячков, — сказала она, наблюдая за мерцанием призрачных огоньков над широкой гладью Миссисипи.
В этой части палубы, вдали от болтающих туристов и гудения гребного колеса, было тихо. Приглушенный шум реки отдавался в ее теле, и Энни закрыла глаза, растворяясь в ночи. Последние два года прошли в лихорадочном темпе, и поэтому было приятно наконец расслабиться и насладиться вечерней прохладой и объятиями любимого человека.