Принцесса безропотно вздохнула.
— Томас, у нас есть аптечка?
Томас ответил:
— Да, мадам, — и достал из встроенного в стенку шкафчика черную коробку. Он передал аптечку назад, я ее взял, открыл и нашел несколько бактерицидных пластырей подходящего размера и уйму всяких мазей и бинтов. Я взял один из пластырей и обнаружил, что на меня смотрят две пары женских глаз.
— Извините… — неловко сказал я.
— Стесняетесь? — спросила Даниэль.
— Угу…
Я стеснялся всей этой ситуации. Принцесса отвернулась к окну и принялась созерцать проносящиеся мимо поля, а я ощупывал свое тело под рубашкой, пытаясь сообразить, куда тут лепить пластырь. Порезы оказались слишком далеко, чтобы разглядеть их самому.
— Господи, ну что вы мучаетесь! — сказала Даниэль, все еще смотревшая на меня. — Давайте я.
Она пересела с заднего сиденья на откидное сиденье рядом со мной, отобрала у меня пластырь и приказала задрать пиджак и рубашку, чтобы она могла оглядеть поле деятельности. Когда я послушался, она подняла голову и посмотрела мне в глаза.
— Я просто не верю, что вы ничего не чувствуете!
Я улыбнулся. Что бы я ни чувствовал, это было булавочным уколом по сравнению с тем, что меня ожидало.
— Давайте заклеивайте! — сказал я.
— Ладно.
Она налепила пластырь, и мы поменялись местами, чтобы она могла заклеить другой порез.
— Ужас какой! — сказала она, вытерев руки и вернувшись на заднее сиденье, пока я неуклюже заправлял рубашку в брюки. — Та, первая, рана очень длинная и ужасно глубокая. Видимо, придется швы накладывать.
Принцесса оторвалась от окна и оценивающе взглянула на меня.
— Ничего, — сказал я, — участвовать завтра в скачках я все равно смогу.
Она чуть заметно улыбнулась.
— Боюсь, вы сказали бы это, даже если бы у вас были сломаны обе ноги.
— Возможно, что и так.
— Мадам, — вмешался Томас, — мы подъезжаем к шоссе, а серый «Форд» по-прежнему висит у нас на хвосте.
Принцесса развела руками.
— Пожалуй, нам лучше ехать дальше, — сказала она. — А вы как думаете?
— Вперед! — решительно сказала Даниэль, и мы с Томасом кивнули.
— Ну и хорошо. Вперед, в Лондон. А теперь, Кит, расскажите нам, в чем дело.
Я рассказал им, как мы с Бобби застали репортеров, когда те снимали свой «жучок», и отобрали у них пиджаки перед тем, как они сбежали. Принцесса прищурилась.
Я рассказал, как предложил «Знамени» вернуть вещи, если газета напечатает опровержение и заплатит компенсацию. И как нашел свою машину взломанной, и как рядом неожиданно появились эти мордовороты.
— Им были нужны те пиджаки, — сказал я. — Я предвидел, что меня попытаются ограбить, но насилия я не ожидал.