Я принял душ, переоделся и вышел с ипподрома через дешевые трибуны.
«Мерседес» я оставил не на ипподроме, а на платной стоянке в городе. Возможно, они и не решились бы вторично устроить мне засаду на пустынной стоянке для жокеев, но я не хотел рисковать. А так я спокойно сел в свой «мерседес» и покатил в Лондон.
Там, в своем уютном убежище, я снова увеличил свой счет за телефон, и без того астрономический. Сперва позвонил своей услужливой соседке и попросил зайти утром ко мне в коттедж и сложить в чемодан какой-нибудь костюм, несколько рубашек и еще кое-какие вещи.
— Конечно, Кит, о чем речь! Но я думала, что сегодня-то, после Аскота, вы непременно приедете домой!
— Я тут у знакомых, — сказал я. — Я попрошу кого-нибудь, чтобы заехали к вам и забрали чемодан. Можно?
— Конечно-конечно!
Потом я уговорил другого жокея, тоже жившего в Ламборне, забрать чемодан и привезти его мне в Аскот. Он обещал, что привезет, если не забудет.
Потом я позвонил Уайкему, рассчитав, когда он должен вернуться домой после вечернего обхода конюшен, и сообщил ему, что та его лошадь, которая выиграла, держалась до последнего, две лошади принцессы в порядке, а одна из лошадей, не занявших призового места, решительно безнадежна.
— А Дасти говорит, что в последней скачке, на Свинли-Боттоме, ты здорово слажал. Он сам видел.
— Ага, конечно, — сказал я. — Если Дасти в такую метель, да еще в сумерках, видит, что происходит за полмили от него, значит, глаза у него куда лучше, чем я думал.
— Хм-м… — протянул Уайкем. — А как было дело?
— Передняя лошадь упала, ну и мой через нее кувырнулся. Он все равно не пришел бы первым, если вас это утешит. Он уже начинал уставать, и ему очень не нравилась эта погода.
Уайкем заворчал в знак согласия.
— Да, он у нас нежный, солнышко любит. Кит, завтра в большой скачке будет Ледлэм, лошадь принцессы. Он в прекрасной форме. Раз в сто лучше, чем на прошлой неделе, когда ты его видел.
Я вздохнул.
— Уайкем, Ледлэма давно уже нет в живых.
— Ледлэм? Разве я сказал «Ледлэм»? Нет, не Ледлэм. Как же зовут этого коня?
— Ледник.
— Родной брат Айсберга, — на всякий случай уточнил он.
— Он самый.
— Да, конечно, — Уайкем прокашлялся. — Ледник. Разумеется. Так вот, Кит, он должен выиграть. Серьезно.
— Вы будете? — спросил я. — Я надеялся увидеть вас сегодня.
— В такую-то погоду? — он искренне удивился. — Нет-нет! Вы уж там с Дасти и с принцессой без меня как-нибудь обойдетесь…
— Просто у вас на этой неделе целая куча победителей, а вы их даже не видели…
— Я видел их у себя в загоне. И на видеозаписях. Ты скажи Ледлэму, что он молодец, — он у тебя Гималаи перепрыгнет!