— Это тебя кто-то подговорил, чтобы ты мне устроил все эти неприятности! — сказал Мейнард. Лицо его сделалось жестоким, злым и по-настоящему опасным.
Мы, все трое, изумленно уставились на него. Как такое вообще могло прийти в голову?
— Да нет же! — воскликнул Бобби, запинаясь еще сильнее. — В смысле, это же просто глупо! Это ведь не у тебя неприятности из-за того, что они понаписали, а у меня! Разве бы я стал устраивать неприятности сам себе? Это же бессмысленно!
— Три человека позвонили мне, когда не было еще и семи, и сказали, что в сегодняшнем «Знамени» появилась еще одна статья! — сердито сообщил Мейнард. — Я купил номер по дороге сюда. Я сразу догадался, что за всем этим стоит твой гнусный шурин или эта свинья, его дед. Это вполне в духе их мерзкой семейки.
— Не правда! — сказала Холли.
Мейнард сделал вид, что ничего не услышал.
— Я приехал сюда сказать, что поделом тебе все это, — продолжал он, обращаясь к Бобби, — и настоять, чтобы ты потребовал от Филдингов полного печатного опровержения.
Бобби потряс головой, словно его огрели дубинкой.
— Но Кит здесь ни при чем! — сказал он. — Он никогда бы такого не сделал! И его дед тоже.
— Тюфяк! — презрительно бросил Мейнард. — Ты никак не можешь понять, что есть люди, которые способны улыбаться тебе и в то же время пырнуть тебя ножом под ребра!
— Они не могли этого сделать из-за Холли! — настаивал Бобби.
— Наивный дурак! — сказал его папаша. — Неужели ты думаешь, что они не хотят разрушить твой брак? Они всегда были против него, так же как и я! А это подлая, ненадежная и мстительная семейка. Они все такие. И если ты имел глупость довериться кому-то из них, значит, ты заслужил все, что с тобой стряслось!
Бобби глянул в мою сторону. В его взгляде не было недоверия — одна лишь неловкость. Мы с Холли и не подумали оправдываться. Вряд ли какие-то слова способны были изменить мнение, которого Мейнард придерживался всю жизнь, или хотя бы задеть его. К тому же мы слишком часто выслушивали подобные инвективы от дедушки в адрес Аллардеков, так что у нас успел выработаться своего рода иммунитет. Самое интересное, что единственным, кто возразил Мейнарду, был Бобби.
— Киту и Холли не все равно, что со мной будет, — сказал он. — А тебе все равно. Кит пришел мне на помощь, а ты нет. Я предпочитаю судить по делам. И я не согласен с тобой.
Судя по лицу Мейнарда, он не поверил своим ушам. Если честно, то и я тоже. Дело было не только в том, что Бобби пошел наперекор всему, чему его учили с детства, — достаточно было уже одного того, что Бобби осмелился бросить вызов своему папаше и заявить об этом ему в лицо.