Видимо, тому, кто подслушивал Бобби, стали известны также и его планы, и многочисленные разговоры Бобби с владельцами и жокеями. Не существует в природе тренера, которому не случалось обмениваться с владельцами нелестными и даже убийственными мнениями о жокеях, и наоборот. Но ничего такого в газете не появилось. Никаких откровений насчет удачных ставок. Никаких намеков на нарушения правил или преступления, вроде намеренного проигрыша скачки, за что тренера могли оштрафовать или даже лишить лицензии, если такое станет известно, хотя это делается сплошь и рядом. Так что мишенью газеты были не тренерские тайны Бобби, а лишь его финансовое положение. Почему?
Слишком много этих «почему»… Я набрал номер. Телефон на том конце провода успел прозвонить только один раз — трубку подняли сразу.
— Кит? — спросила Холли.
— Да.
— Ты в первый раз звонишь?
— Да.
— Это хорошо. А то мы просто сняли трубку. Были такие ужасные звонки… Но мне как раз пришло в голову, что, может быть, позвонишь ты, и я положила трубку на место, вот только что… — Холли осеклась — до нее только теперь дошло, что она говорит.
— Ох, мы опять… — сказала она.
— Да.
Она, должно быть, услышала по голосу, что я улыбаюсь, потому что, когда она ответила, в ее голосе тоже звучала улыбка.
— Слушай, — сказала она, — я тут подумала… Мне надо выйти. Я тебе перезвоню чуть попозже, ладно?
— Ладно, — сказал я.
— Ну пока.
— Пока, — сказал я и повесил трубку. Интересно, куда она пойдет? Куда она собиралась? Холли перезвонила минут через пятнадцать, как ни странно — от торговца кормами. Хозяин пустил ее к себе в офис, включил обогреватель и ушел.
— Он был ужасно добр, — сказала Холли. — Наверно, он чувствует себя немного виноватым, хотя, в общем-то, не из-за чего. Во всяком случае, когда я сказала ему, что наш телефон, возможно, прослушивается, он ответил, что такое вполне возможно и что я могу приходить сюда и пользоваться его телефоном в любое время, когда мне понадобится. Я сказала, что мне надо тебе позвонить… ну и вот.
— Классно, — сказал я. — Как вы там?
— Мы целый день обходили кредиторов и готовили эти письма и, честно говоря, здорово устали. Бобби просто спит на ходу. Твои чеки все взяли без разговоров и дали нам расписки, что все уплачено сполна. Мы отксерили их, и еще это письмо, которое мы написали втроем, перед тем как ты уехал в Пламптон, и к тому времени, как мы все разложили по конвертам и запечатали, как раз уезжала последняя почта. Почтальон даже подождал возле двери, пока я наклеивала последние десять марок. Я видела, как он взял заказное письмо редактору «Знамени», так что, если повезет — если повезет! — это все наконец-то кончится.