Эти две лошади не представляли ничего особенного. Они финишировали пятой и второй. Обе они принадлежали местному тренеру, на которого я работал, когда мог. Кроме Уайкема, я также часто работал на одного тренера из Ламборна, а когда ни у того, ни у другого работы для меня не было, работал на любого, кто попросит. Разумеется, когда мне предлагали незнакомую лошадь, я всегда сперва заглядывал в каталог и на тех, что имели обыкновение часто падать, ехать отказывался, говоря, что Уайкем этого не одобрит. Уайкем был очень удобным предлогом.
Айсберг соответствовал своему имени: он был светло-светло-серый, с длинной спиной, угловатый и с мягким нравом. Он был резвым и хорошо брал обычные барьеры. Но барьерные скачки — это спорт молодых лошадей; а когда он достиг более зрелых лет и его попробовали в стипль-чезе, он оказался скорее осторожным, чем бесшабашным, скорее зависимым, чем блестящим, послушным, но не стремительным.
Я снова вышел в паддок в цветах принцессы и обнаружил, что она и ее друзья заняты глубокой дискуссией, которая не имеет никакого отношения к лошадям. Они то и дело поглядывали на часы.
— Эксетерский поезд идет очень быстро, — успокаивающе говорила миссис Инскум, а племянница принцессы смотрела на нее глазами, блестящими от сдерживаемого раздражения.
— Очень неудачно вышло, — добродушно вздыхал мистер Инскум. — Ну что ж, придется вам ехать поездом.
— Но, дорогие мои, поезд идет слишком поздно… — начала принцесса, тщательно выделяя каждое слово, словно повторяла в десятый раз. Она прервалась, поприветствовала меня слабой улыбкой и коротко объяснила:
— Моя племянница Даниэль собиралась уехать в Лондон на машине с друзьями, но поездка сорвалась. — Она помолчала. — Вы случайно не знаете кого-нибудь, кто сразу после этой скачки едет в Лондон?
— К сожалению, нет, — ответил я. Я посмотрел на ее племянницу, Даниэль. Девушка озабоченно озиралась по сторонам.
— Но мне надо быть в Лондоне в шесть тридцать! — сказала она. — В Чизике. Вы, наверно, знаете, где это? В западной части Лондона…
Я кивнул.
— Может, вы там спросите? — она махнула рукой в сторону весовой.
— Сейчас спрошу.
— Мне на работу надо!
Должно быть, лицо у меня сделалось удивленным, потому что она пояснила:
— Я работаю в бюро новостей. На этой неделе я дежурю по вечерам.
Айсберг методично ходил по паддоку. Впереди у нас было две с половиной мили стипль-чеза. А после этого, в пятой скачке, мне предстояли еще две мили барьерной скачки. А потом…
Я мельком глянул на принцессу — лицо ее было очень доброжелательным, — подумал о штрафе, который она заплатила за меня, хотя была совершенно не обязана это делать, и сказал Даниэль: