«Бардак! — подумал я. — Впрочем, банки никогда не были благотворительными заведениями».
— Он признался, что это все из-за статей, — плачущим голосом продолжала Холли. — Он сказал, как неудачно… — неудачно! — что отец Бобби не хочет нам помочь ни единым пенни… Это все из-за меня… Это я виновата, что Бобби…
— Холли, прекрати! — сказал я. — Ты городишь чушь. Сиди спокойно. Я сейчас приеду. Я в Чизике. Часа через полтора буду.
— Банкир говорит, что мы должны раздать лошадей владельцам. Он говорит, Бобби не первый и не последний тренер, который прогорел… говорит, такое случается сплошь и рядом… такая жестокость! Я готова была его убить!
— Хм… — сказал я. — Ладно, ты, главное, пока ничего не предпринимай. Выпей. Свари мне шпинату или чего-нибудь такого, а то я голодный как волк. Я выезжаю. До встречи.
Я положил трубку и вздохнул. На самом деле мне вовсе не хотелось ехать в Ньюмаркет, когда все тело ныло от ушибов и в животе бурчало от голода, и мне вовсе не хотелось разбираться со всеми этими проблемами семейства Аллардеков. Но договор есть договор. Мой близнец, моя неразрывная связь, и все такое.
— Что, какие-то проблемы? — спросила Даниэль, внимательно следившая за мной, Я кивнул и коротко рассказал ей о нападках «Знамени» и их тяжелых финансовых последствиях. Даниэль быстро пришла к тому же выводу, что и я.
— Отец Бобби — жопа.
— Жопа — это самое точное слово, — согласился я.
Я медленно встал с кресла и поблагодарил ее за телефон.
— Вы сейчас не в том состоянии; чтобы куда-то ехать! — протестующе заметила она.
— Это только кажется! — Я наклонился и поцеловал ее в душистую щечку. — Вы еще приедете на скачки со своей тетей?
Она посмотрела мне в глаза.
— Возможно, — ответила она.
— Это хорошо.
* * *
Бобби и Холли молча сидели на кухне и смотрели в пространство. Когда я вошел, они равнодушно повернули головы в мою сторону.
Я похлопал Бобби по плечу, поцеловал Холли и спросил:
— Слушайте, у вас тут вина нет случайно? Я умираю от многих различных недугов, и первое, что мне нужно, — это выпить!
Мой бодрый голос показался неуместно громким в царящем вокруг унынии.
Холли тяжело поднялась на ноги и подошла к буфету, где стояли стаканы. Она протянула руку к дверце — и тяжело уронила ее. И обернулась ко мне.
— После того как ты звонил, — сказала она безжизненным голосом, — я полнила результаты анализов. Я действительно беременна. Сегодняшний вечер должен был быть самым счастливым в нашей жизни…
Она обвила руками мою шею и тихо заплакала. Я тоже обнял ее и прижал к себе. А Бобби остался сидеть. Похоже, ему было слишком плохо, чтобы ревновать.