— В общем, так. Как бы это… Ну, в общем, мы здесь не одни. Тут мой двойник. Не из вашего мира. Пойдем знакомиться, что ли.
Сандра охнула и зажала рот ладонью.
От сизой полосы леса неслась туча. Край ее, выгнутый «линзой», клубился белой пеной, ветвистые молнии рассекали чернильную муть. Безостановочно, все ближе, рокотал гром. Ветер трепал деревья, кусты, отрывал листья, пригибал траву. Вадима охватил инстинктивный ужас: налетит, унесет, пронзит копьем молнии…
— Пошли! — заорал Леон.
Не сводя глаз с неба, они побежали вперед, к повороту, за которым скрылась «палатка» Синтезатора.
* * *
— Чай, кофе? Алкоголь?
На губах Синтезатора замерла змея улыбки. Леон смотрел на него прямо, Сандра испуганно переводила взгляд с Вадима на двойника, Ходок рыскал по жилому отсеку, качая головой, в общем, вел себя как настоящий абориген.
— Кофе, — быстро ответил Вадим.
— Мне тоже, — попросила Сандра.
Леон промолчал. Ходок, похоже, не услышал. Синтезатор в кухонном углу загремел посудой.
Вадим отодвинул стул, усадил Сандру за стол и сел сам, Леон остался стоять, настороженный, как дикий зверь, встретивший охотника. По комнате поплыл запах кофе. Хозяин молча поставил перед гостями две кружки, громадные пол-литровые кружки, а не чашечки для эспрессо. Вадим чуть не прослезился. Господи, спасибо! Черный, без молока, без сахара! Спасибо тебе!
Сандра обхватила свою кружку ладонями, подняла к лицу и принюхивалась. Вадим руку был готов отдать на отсечение: не понравится ей. Привычка нужна. Вадим прикрыл глаза и сделал первый глоток, самый маленький. Горячий кофе обжег губы и язык, наполнил рот сытной горечью. Палатка стала уютной, надвигающаяся буря обернулась приятным летним дождем. Еще бы булочку с корицей. Сдобный завиток, теплый, только из печи. Или круассан, но тоже — свежий, мягкий, воздушный. Сидеть в кафе, где-нибудь на Арбате, за столиком у окна, наблюдать, как бегут по темнеющей улице люди, прикрывая головы сумками, портфелями, зонтами… Ливень моет мостовую, продавцы суетятся, накрывают лотки хлопающим целлофаном. А в кафе — негромкая музыка, пахнет выпечкой, манят подсвеченные торты и пирожные на витрине. Потом выйти, вдохнуть запах московского лета: пыли, мокрого асфальта, тополя. Одежда еще долго будет хранить легкий аромат кофе и выпечки.
— Вкусно, — удивленно сказала Сандра, — очень вкусно, спасибо!
Вадим открыл глаза. Размечтался, называется. Вкусил прошлой жизни.
— Да? — удивился Синтезатор. — Конфету хочешь? Это такие сладкие штучки…
Сандра закивала молча. Кружу она не отпустила. Щеки ее раскраснелись, глаза заблестели.