Морда бультерьера, тело крысы. Глаза-щелочки. Отвратительные ржавые пятна на белесой шкуре. Зверь был размером с рысь, перетекал между веток, неспешным пружинящим шагом приближался, не скрывался, знал, что от него не уйдут. Ему достаточно было прыжка, но он играл с мясом.
Дрон понял, что все еще кричит, что горло уже дерет, что Женька повторяет: «Мама, мама, мама» — и всхлипывает. Зверь приоткрыл пасть, будто улыбнулся. Дрону показалось, что от него смердит падалью.
Автомат в руках был нереально тяжелый. И Дрон не соображал, что с ним делать, как, черт побери, эта штука стреляет. Зверь перелез через последний ствол. Теперь он стоял прямо перед Дроном, смотрел то на него, то на Женьку и бил лысым хвостом по земле.
— Стреляй! — завизжал Женька.
Дрон закрыл наконец рот и дал очередь. Едва не оглох. Он ждал, что или сейчас в него вопьются клыки, или Женька захлебнется последним криком. Было тихо. Женька, задыхаясь, судорожно хватал воздух ртом. Тварь отступала. Щерилась, скулила. Сделала несколько шагов — и рванула прочь длинными прыжками.
Дрон сел на землю. Посмотрел на Женьку.
— Ты ее видел? — горло драло от давешнего ора. Да уж, пошумели на славу, на весь лес.
— В-в-в…
— У нас такие водятся?
Женька замотал головой — чуть не отвалилась. Дрон подполз поближе к приятелю, осмотрел его ладонь: дырка была что надо. Не имело смысла куда-то спешить, бежать, прятаться: они уже выдали себя. И хорошо, если придут люди, а не друзья зверя.
— Слушай, камрад, мы случайно ничем не отравились, как думаешь? До глюков?
Женька пожал плечами. Говорить он пока не мог.
Ночь они провели на том же месте. Спали по очереди. Женька один раз принялся палить: ему померещилось, что кто-то бродит вокруг в темноте. Или не померещилось — они так и не узнали. Надо было выбираться, и с рассветом было решено по компасу двигаться на запад.
Лиственные деревья умерли по всему лесу. К счастью, дальше начался ельник, ступать на иголки было куда приятней. Рука у Женьки воспалилась, и чувствовал он себя плохо: дрожал как в лихорадке, все время хотел пить. Дрон терялся в догадках. Выходило, что лучше бы сдаться или хотя бы Женьку к людям вывести.
Когда увидел высоковольтку — чуть от радости с катушек не съехал. Долго не понимал, почему Женька тычет пальцем в вышки и бормочет:
— П-п-провод-да… П-п-п…
Думал, бред у него. А потом дошло. Проводов нет. Сперли. С высоковольтки. И несколько вышек валялись на земле. Даже елки уже выросли, не вырубает их никто. Женька плакал. Сил у него почти не осталось. Знать бы, что с ним. Никакое заражение так быстро не убивает. Кроме радиации. Дрон прислушался к ощущениям, ему показалось, что уже тошнит и скоро конец.