Оппозиция, говорящая на языке «улицы» (митинги, шествия, массовые беспорядки), — сила, радикально дестабилизирующая. Цель сообщений на этом языке — постановка политических спектаклей, сплачивающих коллективы с особым типом сознания (толпу). Здесь образуются очаги альтернативной власти, пусть временной и иллюзорной, но самим своим существованием подрывающей легитимность существующего порядка. Государство обязано разрушать эти очаги враждебного порядка, превращающего в хаос пространство прежнего порядка. Сознательно власть уходит от выполнения этой обязанности или в случае запланированного самосвержения («революция сверху», как в перестройке Горбачева), или вследствие слабости (как в феврале 1917 г.).
В арсенале средств для предотвращения выступлений «улицы» мы обсуждаем только силовые методы. Их применение тоже является политическим спектаклем, который обладает дестабилизирующим потенциалом и подрывает легитимность государства в глазах части общества. Определим границы диапазона, в котором применение силы оправдано исходя из критерия стабильности.
Нижний порог в интенсивности силового подавления — не дать дестабилизирующему воздействию «улицы» выйти в режим автокатализа (расширенного самовоспроизводства), не дать зародиться лавинообразному процессу. Ниже этого порога применять насилие бессмысленно — только подливать масла в огонь. Если удается ввести спектакль улицы в равновесный режим, ограничить его стабильным уровнем, не создающим критической непосредственной угрозы срыва, то это уже решает важную задачу и дает время для других маневров.
Другая характерная точка — оптимальный уровень применения силы, при котором суммарное дестабилизирующее действие «улицы» и «сил порядка» становится минимальным. Точно определить эту точку невозможно (это не точка, а довольно широкая зона), но опытные и ответственные специалисты умеют нащупать зону «около оптимума».
Предел, за который не следует переходить, — равенство дестабилизирующих эффектов от применения силы и от подавляемых силой действий «улицы». За этой красной чертой силовые действия власти порождают лавинообразное нарастание «ответа». Ярким примером такого фатального развития событий служит Кровавое воскресенье 9 января 1905 г. События 4 октября 1993 г. в Москве тоже относятся к этому классу, с той разницей, что они породили угрозу «отложенного ответа». Этот нависший камень когда-то может очень сильно осложнить положение власти.
Как правило, переход оппозиции к языку «улицы» оправдывается отказом власти от диалога и переговоров с поиском компромисса. Этот отказ и современники, и историки обычно объясняют ошибками или злонамеренностью властной верхушки. Похоже, однако, что выбор делается исходя из баланса сил в двух пространствах диалога — «улицы» и «стола переговоров». Власть в редких случаях обладает ресурсами для того, чтобы вести диалог с оппозицией, не давая ему стать политическим спектаклем, подрывающим легитимность еще сильнее, нежели «улица».