Форы у нас было немного. «Духи» соберут трофеи, затем — погоня. Раз стреляли вслед, значит, заметили. Связи у нас не было — рацию разбило пулей, до ближайшего блокпоста — десять километров по прямой. По прямой — только по воздуху. Дорога на земле поднималась в горы, затем спускалась в ущелье, а после петляла по склонам, как след бычьей мочи на дороге. Будь Серега на ногах, мы б ушли — не впервой. Но он лежал у меня на плечах, а это ситуацию меняло. Радикально.
Свой «броник» я тоже бросил — тащить его было глупо, а вот боеприпасы забрал. Лишних патронов на войне не бывает. Вместе с Сергеем это тянуло под центнер — далеко не убежишь. К горе я все же успел. Пули ударили в каменный склон, когда я поднимался по тропе. Я не стал останавливаться — стреляли издалека. У кого-то из «духов» при виде «гяуров» сдали нервы. Под визг рикошетов я поднялся на гребень и здесь залег. «Духи» этого не заметили, или в зобу дыханье сперло — добыча так близко! — и повалили вверх. Я дал им добраться до середины склона. Во-первых, следовало отдышаться, во-вторых, «СВД» у меня не было. «Калаш» хорош в ближнем бою, на дальней дистанции от него толку мало. Первый из преследователей был метрах в ста, когда я нажал на спуск. Он сунулся рожей в камень, остальные залегли и открыли пальбу. Стрелять вверх им было неудобно, а я использовал одиночный огонь — так заметить стрелка труднее; пока они наугад пахали пулями гребень, я положил еще двоих. После чего меня вычислили и стали гвоздить. Меня осыпало каменной крошкой, она покарябала щеки и едва не выбила глаз, но дело было сделано: они застряли. Я отполз в сторону, выпустил навесом все гранаты из подствольника — больше для страху, чем в надежде попасть. Помогло. Они поняли, что враг жив, сдаваться не собирается, и прекратили огонь. Спустя минуту я выглянул из-за гребня: они спускались, волоча убитых и раненых.
Один я немедленно ушел бы, но Сергей связывал руки. Вернее, ноги — им досталось больше всего. Не приходилось сомневаться: пути отхода нам перекрыли. «Духи» прекрасно знали, куда мы идем, а также то, что мы без связи. В противном случае прилетела бы «вертушка». Оставалось ждать темноты.
Сергей очнулся к вечеру. Пользуясь передышкой, я его заново перевязал, предварительно вколов промедол, — он проспал три часа.
— Где мы? — спросил Сергей.
Я объяснил.
— Тропу перерезали?
Я не стал скрывать.
— «Вертушек» не будет, — подытожил он. — Песец. Уходи!
— Ага! — сказал я. — Счас!
— У меня голова кружится и знобит — крови много потерял. Все равно песец. Ты прорвешься. Оставь мне гранату, а еще лучше — ввинти запал для растяжки, сними чеку и сунь мне под спину. Они перевернут…