Благодаря коменданта и все время кланяясь, женщина вышла.
— Не уставай, не уставай творить добро, — пошутил я. — Помнишь, как писал Руставели: «Что отдашь — вдвойне прибудет».
— Ах, доброе слово — дверь в сердце, говорят осетины, — улыбаясь, заключил Ибрагим.
Спустя несколько дней я проснулся от удара камушка о стекло.
— Вставай, вставай, поехали, — донеслось снизу. На улице едва занимался рассвет, в комнате стоял полумрак. Наступало воскресное утро, когда так хотелось поваляться в постели.
Распахнув окно, я увидел авиационного полковника в синем спортивном костюме и белой войлочной шляпе на голове.
— Доброе утро, Йван Пантелеевич. Что случилось?
— Здравствуй, здравствуй, случилось страшное дело: говорят, что в Аланде клюет форель.
— Что вы, Иван Пантелеевич, разве я могу так, экспромтом?
— Можешь, можешь. Давай-ка «в ружье», как говорят, и за мной. Но как же так?
— Поехали, поехали, — услышал я из соседнего окна голос Ибрагима. — Моя машина тоже готова.
— Ну вот, — подхватил снизу полковник, — сам комендант благословляет эту поездку. Теперь, как будто, все по уставу. Даю пять минут на сборы. Считайте, что время уже засечено.
Не помню, как я собрался, но полковник в общем остался доволен.
Вырвавшись за город, машина устремилась вверх по извилистой дороге.
Тот, кто не бывал в этих местах, едва ли сможет представить себе всю красоту здешней природы. Гладкая асфальтированная дорога, в воздухе ни пылинки, пьянящий аромат цветов, сверкающая на них роса. Горы, вверху скалистые, внизу покрыты дремучим лесом, а по другую сторону от дороги, в глубокой пропасти, река, бегущая по камням, с невысокими, но шумными водопадами и водой, прозрачной, как небо.
По извилистой дороге мы подъехали к реке и остановились в редком кустарнике на отлогом берегу бурного, пенистого Аланда. Полковник сразу же побежал к реке и первым забросил блесну — маленькую раскрашенную рыбку из металла с навешанными на нее крючками.
Купленный мною недавно в М. спиннинг итальянского производства с удобной, но слишком уж капризной катушкой не был еще освоен на практике и потому поначалу доставлял мне одни лишь огорчения и неудобства. Леска в моих руках то раскручивалась сзади, то перебрасывалась через реку, то цеплялась за коряги в реке. Поэтому мне пришлось много побегать и даже побарахтаться в леденящей воде с часами на руках, о которых совсем забыл, спасая свою блесну от обрыва.
Но с того момента, как остановились часы, мне действительно посчастливилось. Внезапно я ощутил легкий рывок, и спиннинг сразу потяжелел. Рванув его на себя, начал быстро накручивать леску. На поверхности воды что-то блеснуло. И вот на солнце засияла, форель. Постепенно заработала «служба тыла». Гриша, шофер полковника, соорудил из камней подобие полевой плиты, по-* ставил на нее сковородку, подложил щепки…Солнце было уже близко к закату, когда мы возвращались из этой веселой поездки. Безмятежно мчась по асфальту мимо деревушек с небольшими аккуратными домиками, мимо металлических сеточных изгородей, мимо садов и виноградников, мы, наконец, стали подъезжать к городу М.