— Спасибо, кум Матьё, — поблагодарил его папаша Каде, когда все было закончено, — вы сделали доброе дело для бедной Мадлен.
— Не за что, — ответил услужливый сосед, — но, послушайте, на будущий год вам надо купить осла. Смотрите, — добавил он, указав рукой на своего серого, — вот мой Пьерро, отличный осел, ему нет еще и четырех лет. Дело в том, что я получил небольшое наследство от моего дядюшки из Ивора и собираюсь в пару моему быку купить еще одного, а Пьерро могу продать вам, если хотите.
Папаша Каде покачал головой:
— Это мне не по карману.
Он повернулся к сидевшей на меже Мадлен, и она, побледнев, ответила на его немой вопрос невеселым взглядом.
Старик вздохнул.
— А, это вам не по карману, — сказал, посмеиваясь, Матьё. — Но разве это не правда, что у вас есть припрятанные сокровища?
— Увы, — вздохнул папаша Каде, — если бы они у меня были, разве заставлял бы я свою невестку, вдову моего бедного Гийома, тащить борону?!
— Это так, — подтвердил Матьё, уловивший и взгляд Мадлен, и интонацию папаши Каде; он понял, что услышанное им — правда, горькая и печальная. — Но даю вам слово, я возьму за Пьерро немного.
Папаша Каде посмотрел на Пьерро: то был отличный осел, с лоснящейся шерстью, с длинными прямыми ушами и великолепной черной полосой по крупу. Убедившись в том, что осел хорош, старик не решился спросить, сколько же хотят за него.
Сосед Матьё прекрасно видел, чтό на уме у старого крестьянина, и поспешил его успокоить.
— О, это будет недорого, — сказал он, — тем более что вам никогда больше не представится такой случай. Я отдам Пьерро за шестьдесят франков, а вы выплатите их за три года — по двадцать франков в год, на Святого Мартина-зимнего. Я говорю, что отдам, и согласитесь: это просто подарок.
С правдой спорить не приходилось.
Поэтому папаша Каде, как ни хотелось ему поторговаться, не отважился на это.
Он посмотрел на Мадлен, но та отвела взгляд: она не хотела толкать свекра на такие расходы.
— Надо посмотреть, — ответил старик.
— Смотрите, смотрите, — откликнулся сосед Матьё, — любому другому это стоило бы восемьдесят франков, а вам — всего шестьдесят; впрочем, я не продам Пьерро, не предупредив об этом вас.
— Спасибо, — вновь поблагодарил папаша Каде, — вы очень добры.
— Дело в том, что вы славные люди и заслуживаете, чтобы Господь ниспослал вам благословение, так что, когда захотите, Пьерро будет ваш. Ну, Тардиф, пойдем!
И, усевшись на осла, Матьё двинулся домой, а следом за ним — бык: того не надо было подгонять, ведь он знал, что в яслях его ждет охапка свежескошенной травы, и шел так быстро, что это противоречило его имени.