— Наверное, мы должны кому-то сообщить? — спросила Анетт. — Позвонить в полицию, в похоронное бюро?
— Не сейчас, — возразила Кэролайн. Она была еще не. готова расстаться с Джинни — с той новой, интересной личностью, которую она узнала совсем недавно. — Ну почему мы не узнали раньше?
— Про Уилла? — спросила Лиа.
— Мы могли бы поговорить с ней подольше, у нас было бы больше времени лучше узнать ее… Как это грустно.
— А ты взгляни на это по-другому, — сказала Анетт. — Ведь Джинни могла умереть на прошлой неделе или месяц назад, и мы могли бы вообще ничего не узнать! Она держалась до тех пор, пока не рассказала нам все. Это ее победа.
— Думаешь, покупая этот дом, она думала о смерти? — спросила Лиа.
— Она же сказала, что хотела бы умереть здесь, — напомнила Анетт.
— Неужели люди в самом деле могут планировать свою смерть? — удивилась Лиа.
—Жан-Поль считает, что человеческое сознание — очень мощный инструмент, в некоторых случаях оно может излечивать не хуже, чем скальпель хирурга.
Кэролайн только сейчас начала кое-что понимать.
—В некотором роде это превращает правосудие в фикцию.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла сестру Анетт.
— Видимые улики. Мы выносим приговор на основании видимых улик, но они составляют только половину правды. Как может судья решить, виновен человек или нет, обладая лишь половиной информации?
— Для этого обращаются к мотивам.
— Да, конечно, но что мы можем знать? Никто не знает, что происходит у другого в голове, об этом можно только догадываться. Так было и с матерью. Я думала, что
понимаю, что у нее на уме, но как оказалось, я ошибалась. Я вынесла ей приговор — да-да, это так — на основании всего лишь видимых улик.
Кэролайн выплакала еще не все слезы, они снова потекли по щекам. Лиа, утешая, крепче Обняла ее за плечи.
—Ты не одна такая, Кэролайн, мы все были не правы.
Анетт подошла к кровати и после некоторого колебания коснулась холодной щеки Джинни.
—Мама сама позволила нам заблуждаться, она не спорила, не возражала, не оправдывалась.
—Черт возьми, почему?! — вскричала Кэролайн. Вопрос повис в воздухе.
Начался прилив, с берега доносились крики чаек, время от времени с маяка, расположенного на оконечности мыса, долетал гудок, но здесь, в доме, все было тихо.
Затянувшееся молчание нарушила Анетт.
— Мама думала, что поступает правильно. Вероятно, мы все так думаем, вряд ли кто-то сознательно старается совершать ошибки, они происходят сами собой. Мама считала, что лучше не рассказывать нам об Уилле Крэе, она полагала, что тем самым оберегает отца.
— Может, она оберегала самое себя? — предположила Кэролайн. И через мгновение ошеломленно добавила: — Или наказывала.