— Наверняка, — кивнул брат, — не зря его зовут Бильге, что значит Мудрый. Такие имена в степи просто так не дают.
— Тогда пообщаемся с ним, тем более что дело к вечеру, пора на ночевку становиться.
В темнеющее вечернее небо, наполненное шумом родового ханского кочевья, поднимались белесые клубы дыма от костров, на которых кочевники и наши воины готовили свою незатейливую пищу. Отблески закатного солнца, еще обогревали землю и связывали все живое солнечными нитями с ней, но ночь была уже близка. Мальчишки-пастухи прогнали мимо юрт стадо коров, пронося запах пота, шерсти, молока, и кормилицы людей, сыто отдуваясь, спустились к близкому водопою.
Хан калейрасов Бильге, средних лет, кряжистый бритоголовый мужчина, в обычной степной одежде, стеганом халате с кожаным ремнем-опояской, поджав под себя ноги, сидел на богатом ковре напротив нас и попивал из большой круглой пиалы кумыс. Мне это питье не сильно было по вкусу, к нему привычка нужна, но законы степного гостеприимства святы, угощают, так не отказывайся и, попивая кисляк, мы с братом ждали серьезного разговора.
— Рад, — хан поднял на нас с Курбатом свои серые и умные глаза, — что не все бури погибли в те черные годы, когда рахдоны в степи власть под себя брали. Очень рад этому.
— Скажи, хан, — спросил его я, — как ты узнал, что мы пойдем именно этим путем? Ты провидец?
— Нет, — Бильге улыбнулся, — просто я умный, и понять, что вы не зря мечетесь по степи, смог. Хотел на вас посмотреть, поговорить, для себя что-то решить.
— Однако же, воины твоего племени помогают этельберу Яныю нас ловить.
— Кх, — хан закашлялся и рассмеялся, — если бы мои батыры хотели боя с вами, то перехватили вас еще у Оксиана, а так, прошли мимо и вас не заметили.
— Что же ты хочешь от нас, хан Бильге?
— Помочь вам хочу. У меня скопилось множество дромов, которые искали в моих кочевьях защиты от карателей, и я его давал. Среди них есть воины и много горячей молодежи, все они рвутся в бой, а я не могу, и не хочу их больше удерживать подле себя. Вы возьмете их с собой?
— Да, — мы с Курбатом ответили одним голосом.
Хан повернулся к выходу и выкрикнул:
— Шету, войди!
В юрту прошел молодой высокорослый воин, настоящий степной богатырь, мощный, стремительный и верткий. Движения его были плавными, как бы ленивыми, но можно было сказать точно, что подобных ему по мастерству воинов, среди всего нашего отряда, не больше десятка наберется.
— Да, отец? — парень вежливо склонил голову.
— Шету, — Бильге посмотрел на сына и в его глазах я увидел гордость, — готовь своих воинов. Ваш час настал, и ты поведешь их вслед за бури.