— Еще молодая, — улыбнулся он. — Мне уже двадцать.
— Не такая уж молодая, чтобы оставаться девушкой.
— Это поправимо, — ответил Ксандр и поцеловал меня.
Мягкие горячие губы, еще хранящие вкус пива, слились с моими. От них не хотелось отрываться, я желала только одного — чтобы поцелуй длился вечно. Я провела рукой по его волосам, по щеке, обняла его крепче, чтобы не прекращалось прикосновение, — словно во мне росла какая-то новая жажда, никогда прежде неведомая. Ритм барабанов, губы, его обнаженная грудь под моими ладонями, объятие… Неутолимая жажда, не позволяющая оторваться…
Я не знаю, сколько прошло времени. Мы сидели, словно слитые вместе, небеса вращались над нашей головой, праздничный костер угас. Смолкла музыка, Кос давно отложил барабан. Мы оторвались друг от друга только тогда, когда рядом со мной через ограду перегнулся Арен и его стошнило в реку.
— Не пей больше пива, — сказал Ксандр, поднимая к нему голову.
— Слушаюсь, — ответил тот, лицо его имело явственный зеленоватый оттенок. Если он и заметил, что я тут делаю, ему все равно было не до меня.
— Сколько кружек? — спросил Ксандр.
— Пять, кажется.
— Попей воды и иди ложись, — посоветовал Ксандр. — К утру не пройдет, но когда-нибудь должно полегчать.
— Слушаюсь, — ответил Арен и через силу побрел прочь.
В голове чуть просветлело. Все-таки я выпила меньше Арена.
Я огляделась.
Подол моего хитона собран выше колен, где-то там же рука Ксандра поглаживает мое бедро. Вокруг костра никого, кроме двух-трех спящих фигур. Подвижная масса чуть дальше на пристани, в тени, похожа на Марея с Иделой, занимающихся чем-то, что явно не имеет ко мне ни малейшего касательства, хотя и вызывает у них бурные стоны.
Ксандр, коснувшись пальцем моего подбородка, повернул меня лицом к себе.
— Тебе это не запрещено, нет?
— Нет, — ответила я. — Мне нельзя быть женой, но не запрещено брать себе мужчину.
Я взглянула ему в глаза, мне снова захотелось его поцеловать. Я поднялась.
В его лице на миг промелькнуло сомнение, мимолетная нерешительность. Я взяла его за руку — так же как он, когда вел меня танцевать:
— Пойдем со мной.
Я привела его в носовую каморку на «Дельфине», и мы опустились на постель в темноте, его горячее тело так близко от моего…
— Люби меня, люби, — шептала я. Он засмеялся и поцеловал меня в шею.
Его руки совлекли с меня хитон, я расстегнула его юбку. Начинался другой танец, которого я совсем не знала.
Я провела руками по его телу, узнавая его по-новому, — гладкая кожа, тугие мышцы, ложбинка внизу позвоночника… Я погладила ее пальцем, он застонал и спрятал лицо в моих волосах.