— Когда судно выходило из гавани… — Я вспомнила видение. — Огненной стрелой.
— Да. Я тогда встал к кормилу, а потом Ней назначил меня кормчим. — Голос Ксандра сделался тише. — Не представляю, что сказал бы отец: я — кормчий боевого корабля! Вот уж точно крайняя нужда для народа, коль сыновья рыбаков правят такими судами, как «Дельфин».
— Красивый корабль, — промолвила я.
— Самый красивый из наших. И самый новый. Он живой.
— Да, — кивнула я. Всем известно, что у кораблей есть душа. — Расскажи мне, какой он.
И он рассказывал, пока мы оба не уснули.
На следующий день продолжалась жара. Мы шли вдоль берега к юго-востоку, держась на глубине — отмели здесь каменистые. К полудню солнце палило нещадно; от бликов, скачущих по воде, болели глаза, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра. Парус отвели к передней палубе, чтобы защитить гребцов от солнца, в его тени вяло возились дети. Гребцов Ксандр разделил: по каждому борту работала только половина весел. Корабль шел вдвое медленнее, зато гребцы могли отдыхать: в таком зное невозможно оставаться у весла постоянно, час за часом.
Мой черный хитон словно притягивал жару. Я подвернула его у талии, наполовину открыв ноги, и заколола волосы, чтобы не падали на шею, но все равно пот лил ручьем.
Ксандр чередовался у кормила с Косом — тем самым коренастым воином, чья рассеченная щека сейчас уже заживала.
Когда Кос занял место кормчего, Ксандр сошел с задней палубы и присел в тени. Его тело, коричневое от загара, источало едкий запах пота. Я набрала ему ковшом воду из бочки, привязанной к ограждению, он жадно напился.
— Жарко, — сказала я. Могла бы и не говорить.
Капли воды скатывались по его подбородку, он коротко кивнул.
— Приходится идти ближе к берегу, чтобы в случае нужды можно было пристать. Нею это тоже не нравится.
— Не нравится что? — спросила я. Они порой перекрикивались между собой, когда корабли шли рядом.
— Не нравится море. Погляди.
Я не увидела ничего особенного.
— Ветра нет, но море неспокойно, — объяснил он, — волна достает почти до весельных отверстий. И на горизонте дымка. Где-то назревает шторм, и нам нужно найти укрытие, пока он не грянул. Видишь впереди — «Семь сестер» идет вплотную к берегу, Ней ищет удобное место. Но тут сплошь скалистый грунт: если пристать, можно повредить днище.
Ксандр оказался прав. Спустя примерно час, когда солнце еще не коснулось воды, горизонт стал покрываться белыми, стремительно растущими облаками, обманчиво далекими.
Со стороны берега выступали сплошные утесы.
«Дельфин» шел носом к волне; пена, взлетая над океаном почти до человеческого роста, плескала внутрь корабля и забрызгивала ноги. Воздух сделался плотным.