Ушастый не успел достойно ответить. Сверху с Пушкинской неожиданно раздались милицейские свистки. Там что-то произошло. Потом один за другим ударили два выстрела.
Ушастый крикнул водителю:
— Не отпускай! Мы сейчас!
Оперативники исчезли.
Где-то впереди раздался еще выстрел.
Ксения воспользовалась сумятицей. Открыла дверцу, напустилась на водителя:
— Ну, чего тут стоять! Ты же не с Петровки! Поехали куда — нибудь.
— Мое отделение — рядом, — рассудительно заметил мент — молодой лимитчик. — Триста метров. Меня остановил оперуполномоченный. Я стою.
— А там, наверное, дежурный тебя обыскался… Тем более стрельба! Ей хотелось скорее отъехать от этого места. От садиста-мента. — Поехали! Мне надо позвонить!
— Опять же — смотря кому?!
— Начальнику!
— Вот и позвони. Вон телефон… — Он показал на автомат. Водитель не знал, как поступить.
Опер есть опер, но и эта девица, если ей верить, была под защитой, поскольку так с ним базарила. Лимичик боялся сделать что-то не так в этой сложной непривычной для него ситуации.
— Двушка-то есть? — Водитель пошарил в кармане. — А-то вот. Держи…
ИГУМНОВ
В кабинет Игумнова заглянул майор, остававшийся вместо дежурного:
— Там тебе сообщение по «02» с уличного автомата… — Он подал записку.
Игумнов быстро взглянул на подпись: «Ксения».
— Машина есть?
— Найду.
Его помощница оказалась задержана патрулем МУРа в центре, на Пушкинской, просила срочно вмешаться. Водитель ближайшего территориального отделения милиции должен был привезти ее к себе в дежурку.
— Я погнал.
Игумнов приехал быстро.
Чужое отделение показалось ему не по-современному просторным, но запущенным. Доставленных не было, даром, что оно располагалось в самом Центре.
На скамье доставленных Игумнов увидел только священника.
Молодой упитанный мужик в рясе, с убранным под шляпу пучком, увидел Игумнова, встал.
— Два слова наедине… — Священник был изрядно поддат. — У меня просьба. Позвоните по этому телефону, — он сунул Игумнову оторванный от газеты клочок бумаги с цифрами. — Пусть они приедут. Очень важно.
Тайна пьяного клирика была шита белыми нитками.
Телефон наверняка принадлежал кому-то из сотрудников аппарата госбезопасности.
— Сделаете?
— Постараюсь.
Игумнов поднялся на второй этаж.
Ксения оказалась в кабинете зама по паспортной работе, в этот вечер он оставался ответственным. Увидев Игумнова, она поднялась, достала сигарету.
— Я выйду, покурю?
— Конечно, конечно… — кивнул паспортист.
Он не знал, что с ней делать.
Задержавшие ее муровцы так и не появились и не звонили, возможно, не знали, куда ее увезли. На Пушкинской долго еще не утихала кутерьма: пьяный прапор с пистолетом гонялся за хулиганами — его искали по темным проходным дворам.