— Ну…
Волок не выдал себя:
— У нас, у ментов, одна дорога, у них, у преступников сотня… — Он взглянул на часы: Голицын с Виталькой, должно быть, были уже далеко.
Лимитчика окликнули по рации. Видимо, дежурный. Он откликнулся с ленцой:
— Так… Понял…
Простились тепло, даже дружески. Вобщем-то вроде ничего друг другу и не сказав:
— Пошел? — спросил Волок.
— Надо.
— Ну давай.
Он тоже решил сваливать.
Оставаться дольше было рисковано.
Волок погнал в сторону Дубининской улицы. На случай чрезвычайных событий такого рода у каждого было подобрано укромное место, где его никто не станет искать.
Таким местом для Волока была тихая зимняя дача в районе Малые Вяземы, которую ему бесплатно предложил земляк-инвалид. Волоковы прожили в ней с детьми один сезон. Потом отказались — жену потянуло в деревню…
Закрытые на зиму верранды второго этажа, маленькая квартирка внизу. Сарай, приспособленный под гараж. Хозяин — переживший инсульт инвалид, его редко выходившая на улицу сестра…
Там следовало залечь на дно и выждать время.
Но предварительно следовало позвонить в «Аленький цветочек» Люське Джабаровой. Поставить в известность…
На приличном расстоянии от вокзала, Волок притормозил у телефонаавтомата.
— Алло! Люся…
Джабарова его сразу узнала:
— Ты? Давай, они здесь…
Волок сделал круг по Арбату, проверил, нет ли слежки.
Позади все было чисто.
Как и по всей столице, закрытой для приезжих на время партийного съезда, на Арбате в переулках было тоже малолюдно, серо, ветренно. Наглядной агитации тут было меньше — несколько плохо закрепленных транспарантов валялись на тротуаре.
Волок заехал со стороны Гагаринского переулка и «Аленький цветочек» открылся сразу за поворотом — отреставрированное небольшое здание с неброской вывеской у входа, темными непроницаемыми окнами.
Тут же Волок увидел еще иномарку и выходивших из нее кавказцев земляков покойного Сергея Джабарова — с длинноногими одетыми на валюту девочками.
Волоку показалось — он узнал в одной из них Ксению — в короткой шубке, мужской шляпе, с сигаретой в длиннющем мундштуке…
«Вот уже воистинне: то ни разу, то дважды на дню…»
Кавказцы и их спутницы направились через двор — в организованное Сергеем Джабаровым незадолго до гибели варьете.
Волок притормозил. Вышел. Сигнальное устройство включать не стал. Стоянку охранял малорослый мускулистый кавказец, Волок видел его не впервые, кивнул. В ответ получил такой же кивок — недобрый, хмурый.
Охранник был обижен на всю жизнь — ростом не вышел. Обделен самым вторым бесценным для мужика.
«Опасный абрек…»
Кавказец не расставался с короткой тростью или дубинкой, держался подчеркнуто независимо. Друзей Люськи Джабаровой, к которым относил Смердова, Волока и всю их компанию, терпел вынужденно, не скрывая неприязни.