С нашего места мы видим совсем маленькую фигурку женщины в конце ее пути. Солнце уже опустилось очень низко. Оно неловко склоняется в сторону отвесных скал. Сердечко ее ребенка бьется где-то в другом месте, бьется во имя спорта. Сын этой женщины, дитя человеческое, по правде говоря, очень труслив. Он старается выбирать спуск поположе, и его криков уже давно не слышно. Уж теперь-то женщине пора бы повернуть назад, ведь там, впереди, остался только Он, тот, кто висит на кресте, — висит, являя страдание, оставляющее в тени всякую прочую муку. Имея перед глазами этот прекрасный вид, не знаешь толком, стоит ли бесконечно продлевать мгновение и ради него отказаться от оставшегося времени, которое тебе еще предстоит. Фотографии часто пробуждают в нас такое впечатление, зато потом мы очень рады, что еще живем и можем эти фотографии рассматривать. Дело обстоит не так, будто мы можем отправить по почте время, нам еще оставшееся, и получить за это рекламный подарок. И все же все начинается сначала и не кончается никогда. Люди идут на поля и хотят захватить с собой впечатление, которое их усталые ноги получили, бродя по земле. Даже дети не желают ничего иного, кроме как просто существовать и по возможности быстро оказаться на склоне, едва они выскочили из кресла подъемника. Мы переводим невинное дыхание.
Ребенок этой женщины еще не способен видеть дальше своего носа. Его родителям приходится делать это за него, им даже приходится прочищать ему нос. И они молятся о том, чтобы их ребенок утер нос всем остальным. Иногда он, с глазами на мокром месте, еще тянется губами к матери, вполоборота отвернув лицо, уже освобожденный от сбруи своей скрипки. А что же его отец? В барах гостиниц окружного города он разглагольствует о теле своей жены как о создании какого-нибудь общества, спонсором которого выступает его фабрика, хотя он скоро будет вынужден покинуть рациональную лигу. С губ отца слетают резко пахнущие слова, которых не отыщешь ни в одной книге. Вовсе не годится так замусоливать живого человека, а потом вовсе даже и не читать его! Время ничего не может поделать с таким вот мужчиной, он вновь и вновь заявляет о себе. Господи Иисусе, его ведь не прихлопнешь как муху!
Ранним утром женщина растерянно бродила в своем сне наяву, в собственном доме, где ожидала мужа, чтобы он взял ее след и распустил по ней слюни. Какой сок он будет пить — апельсиновый или грейпфрутовый? Он раздраженно тычет пальцем в варенье. Предполагается, что она до вечера ждет, пока он явится, чтобы приземлиться в ней вперед головой. Он использует особую технику, много лет подряд, и на этот раз у них все получилось великолепно, не так ли? Пусть кто-нибудь попытается угодить в цель так же ловко, как он. Мужчины уже рождаются с прицелом в груди, и отцы отправляют их в дальние края для того, чтобы там мужчины стреляли в других людей.