Юлий шел к метро, внимательно глядя под ноги, словно боялся упасть. Он обдумывал снова и снова, и каждая попытка заканчивалась неудачей.
Тетка, сидевшая в регистратуре, поманила пальцем, едва Мишина Маша убежала наверх. Приняв Юлия за родственника, она сообщила часы работы морга и предупредила: вещи надо доставить заранее, накануне похорон. Бумажка с расписанием осталась в кармане. Юлий смял и бросил в урну.
– Ну что? Как там? – мама поднялась навстречу.
Маша протянула листок.
– Царствие небесное! – мама прочла и передала отцу.
– Что ж... – отец вздохнул и потянулся к Машиным волосам. Она вывернулась из-под руки и направилась в кухню.
Соседский стол был заставлен пустыми банками. Она взяла нож и подобралась сбоку. Больная рука мешала упереться как следует. Лезвие проскальзывало и срывалось.
Все-таки она сумела выскрести победный рисунок и, оглядевшись, пихнула нож в грязное.
3
В крематорий Маша не поехала, родители не настаивали. Потом мама ездила еще раз – что-то там дооформить. На этот раз она вообще все сделала сама.
Поминки устроили поздно, через неделю. Помянули наскоро. Во-первых, не пришел Иосиф: сказал, что занят. Во-вторых, разболелась Татка, поэтому короткое застолье свелось к родительским разговорам про жилконтору. Оттуда уже являлись – опечатать. Покачивая головой, жилконторовская тетка прошлась по квартире, заглядывая во все углы, и губы, поджатые недовольно, красноречиво свидетельствовали о том, что отдельная квартира – дело далеко не предрешенное. Даже теперь, когда мама рассказывала отцу, ее веки вздрагивали тревожно. «Надо найти какой-то ход», – она повторяла неуверенно. На третий раз Маша не выдержала: «Денег дать – вот и весь ход. Хапнет и облизнется». Протестуя, отец поднял руки. Ужас, мелькнувший в его глазах, не шел ни в какое сравнение с маминым тревожным испугом. Этот ужас шел из глубины.
– Я очень тебя прошу, – заглядывая в его глаза, мама говорила шепотом, – возьми отношение из института. В этом нет ничего такого. Профком может походатайствовать. Комната девочек действительно непригодна. Комиссия признала совершенно официально. Есть акт. Если нам дадут, это по закону.
– Тоня, о чем ты говоришь? – отец крутил головой. – Если по закону, зачем, скажи на милость, это самое отношение?
– Так, – Маша не выдержала и подсела к столу. – Я не понимаю, ты где живешь? Заладили – по закону... Неужели не ясно – единственный исторический шанс. Подселят молодого монтажника, будете куковать до второго пришествия. Найдет себе Маню с трудоднями, притащит из ближайшего пригорода. Все завесят пеленками. Будешь ходить по квартире, утираясь вонючим тряпьем, – от ярости, хлынувшей горлом, Маша задыхалась. – А ты, – она обернулась к отцу, – мало ты на