Попытку заговорить профессор предпринял в июне.
Начало лета было странным. В зените белых ночей температура упала почти до нуля, и, подходя к институту, Маша любовалась снежинками, падавшими на черный плащ. Снежинки были ровными и филигранными: в чертогах Снежной Королевы каждую из них сделали вручную. Боясь нарушить холодную красоту, Маша стряхивала осторожно, не дотрагиваясь теплыми, губительными пальцами.
В тот день предстоял последний экзамен, и, поднимаясь по лестнице, Маша вдруг вспомнила время, когда мысли об экзаменах терзали ее, как болезнь, загнанная в глубину. Она чувствовала себя совершенно здоровой. Легкое волнение разгоняло кровь. Стайка однокурсниц дожидалась у двери. Девчонки ужасно волновались. Маша поздоровалась и спросила: кто первый?
– Ой! – следуя сложившейся традиции, они загомонили как птички. – Давай лучше ты.
Ответы всплыли мгновенно. Собственно, отвечать она могла и сразу, но, не пренебрегая временем, отпущенным на подготовку, села за парту. Рука успела набросать планы ответов, когда, обернувшись на скрип, Маша увидела профессора Успенского. Взгляд, выхвативший Машу, налился теплотой.
– Здравствуйте, Юрий Петрович! А я думал, аудитория свободна... – он вошел и остановился на пороге.
Преподаватель, принимавший экзамен, поднялся навстречу:
– Георгий Александрович! Проходите, пожалуйста.
– Нет, нет... Я на минутку. Кстати, как моя ученица? – профессор оглянулся на Машу.
– Хотите послушать? – доцент спрашивал предупредительно.
– Ну, что вы... Я и не думал, – Успенский поднялся на кафедру и занял свободный стул.
Все, кто сидел в аудитории, прислушивались внимательно. Маша вспыхнула: его явление было неподобающим. Собрав исписанные листки, она пошла к столу. Стараясь не смотреть на Успенского, отвечала строго и собранно. Экзаменатор задал пустые вопросы и, довольно улыбаясь, выставил пятерку.
Девочки, дожидавшиеся под дверью, кинулись с обычными вопросами: «Что задавал? Какие дополнительные?» Валя, которую она увидела сразу, стояла в стороне. На Валином лице читались страх и растерянность.
– Заболела? Что случилось? – машинально ответив на вопросы, Маша подошла.
– Сидела до ночи, потом... – Валя чуть не плакала. – Уснула. Не успела доучить. Будет тройка, лишат стипендии...
– Шпаргалки есть?
– Нету, – Валя затрясла головой. – Ты же знаешь, я не умею. Меня же сразу поймают...
Успенский, о котором Маша забыла, выходил в коридор.
– Стой здесь, – она приказала и пошла ему навстречу.
– Я хочу попросить вас, – они шли по длинному коридору, – конечно, вы можете отказаться...