дается от рождения. Или – нет? Усмехаясь, Маша думала о том, что Успенский стал волком. Когда
они загнали его за решетку. Про себя она повторила:
они и
мы. Но если
мы не рождаемся волками, значит, и
они не рождаются суками? Почему же он так уверен? Мало ли что может случиться...
«Никогда не станешь сукой», – она прошептала с удовольствием, как пробуя на вкус профессорские слова. «Нет, – горькие слова казались сладкими. – Тому, кто стал волком, не превратиться в человека. Так бывает только в сказках».
Она встала и пошла к воротам. Следы впечатывались в песок уверенно и ровно.
2
Если бы подруга спросила, Валя не стала бы таиться. Ей бы и в голову не пришло бы скрывать. В конце концов, она не сделала ничего плохого. Просто Маша-Мария ни о чем не спрашивала. Вале о таком говорить неловко. Все-таки это касалось и ее брата. Если бы Иосиф захотел, мог бы и сам рассказать.
Так Валя уговаривала себя, смутно понимая, что дело не в ней и не в Иосифе. Последнее время МашаМария как-то отдалилась. Все чаще Валя встречала ее холодные глаза. И вообще вела себя так, будто Валина жизнь ее совсем не касается. Конечно, Валя смирялась с таким поворотом и, вспоминая о том, сколько раз Маша-Мария ей помогала, – взять хоть этот последний случай, – старалась чувствовать благодарность. Но что-то, тлевшее в глубине, вспыхивало недобрыми мыслями. В этих мыслях являлись то большая ленинградская квартира, доставшаяся Маше-Марии не по заслугам, то индивидуальные занятия с профессором, поставившие сокурсницу в особое положение. Экзаменационная история, в которой подруга пришла ей на помощь, и вовсе убеждала в том, что болтовня девочек имеет под собой основания.
Тогда, войдя в аудиторию и вытянув билет, она собралась было сесть за парту, но тут явился Успенский. Вошел в аудиторию и вдруг сказал, что хочет кого-нибудь послушать. Например, вот эту студентку. «Как ваша фамилия, Агалатова?»
«Конечно, пожалуйста», – преподаватель развел руками.
«Прошу вас, – профессор обратился к Вале. – Нетнет, давайте сразу, без подготовки, у меня нет времени».
Отвечая, Валя сбивалась с пятого на десятое, но Успенский кивал благожелательно. «Очень хорошо, – дождавшись, пока она закончит, профессор обернулся к экзаменатору. – Должен вам сказать, у вас очень сильная группа. Отличный ответ».
Теперь, задним умом, Валя понимала: не за просто так.
Этими мыслями, касавшимися его сестры, Валя не стала делиться с Иосифом. Мало ли, а вдруг она ошибается и нет ничего такого... Но про себя думала: «Маша-Мария тоже не святая. А значит, не имеет права меня осуждать».