«Вражеские снаряды пробить нашу броню не могут, но разбивают гусеницы, сносят башни. Загорается КВ слева от меня. В небо над ним взметнулся султан дыма с огненной тонкой, как жало, сердцевиной. „Ковальчук горит!“ — екнуло сердце. Помочь этому экипажу никак не могу: со мной несутся вперед двенадцать машин. Еще один КВ остановился: снаряд сорвал с него башню. Танки КВ были очень сильными машинами, а вот скорости и поворотливости им явно не хватало»[178].
«Неуязвимость» танков КВ в 1941 г. была достаточно условной. Есть немало примеров, когда КВ выходили из боя с сотнями пробоин. Но отнюдь не меньше примеров, когда, как в вышеописанной атаке 19–го танкового полка, тяжелые танки Кировского завода выбивались целыми подразделениями в одной атаке. Сами по себе сильное бронирование и мощное орудие не являются гарантией успехов. Средства, которыми вели бой армии Второй мировой войны, позволяли им перемалывать и КВ в 1941 г., и «Тигры» в 1943 г. Корпусные, зенитные орудия могли уничтожить тяжелые танки, даже если они были не по зубам противотанковой артиллерии полков и дивизий.
Значительную роль в воздействии на артиллерийские и тыловые части соединений играла авиация. Одной из важнейших целей немецких самолетов были пункты управления войсками. В 18.00 26 июня 1941 г. 18 самолетов противника подвергли тяжелой бомбардировке командный пункт 15–го механизированного корпуса в районе селения Топорув. Судя по всему, это были Не–111 55 бомбардировочной эскадры KG–55 Гриф. В ходе бомбардировки был тяжело контужен командир корпуса Игнатий Иванович Карпезо. Командование принял заместитель командира корпуса полковник Г. И. Ермолаев. В отчете командира 15–го механизированного корпуса указывается, что в ходе отражения налета 10–мм зенитным артиллерийским дивизионом и пулеметным огнем зенитных установок было сбито 7 немецких самолетов, но в списке потерь 55 бомбардировочной эскадры числятся два Не–111, потерянные в этом районе. Один (командир экипажа лейтенант Гельмут Шторк) не вернулся из вылета, второй был сбит огнем с земли, командир экипажа и бортстрелок получили ранения.
Поскольку соединения 15–го механизированного корпуса были скованы атаками подошедших немецких дивизий, первую скрипку в контрударе Юго-Западного фронта 26 июня играл 8–й механизированный корпус. В бесконечных маршах по дорогам в течение трех суток корпус потерял почти 50 % танков вышедшими из строя по техническим причинам и отставшими. Отставание вследствие поломок или по каким-то другим причинам было одним из самых неприятных последствий почти что 500–километрового марша корпуса. Достаточно характерная история отставших была рассказана Иваном Ерастовичем Смоляковым, служившим в июне 1941 г. механиком — водителем тяжелого танка Т–35 34–й танковой дивизии: