.
Уже через несколько часов танкисты Людвига Крювеля продвинулись на два десятка километров от города:
«К полудню удается достичь Белополя, населенного пункта в 20 км к востоку от Бердичева. Здесь приходится сделать вынужденную остановку до вечера. Причина — подорванный мост. После сооружения переправы начинается переход, продолжающийся всю ночь»[373].
Тем самым 11 и 16 танковые дивизии начали широкий охват фланга армии И. Н. Музыченко. Сочетание этого маневра с наступлением в полосе 12–й и 18–й армий означало развитие двойного охвата внешних флангов советских армий, находящихся перед фронтом 17 армии Штюльпнагеля. Начинались классические «канны». Советское командование о них еще не подозревало. Для немцев операция на окружение прошла совсем не так, как была спланирована. Солдаты и офицеры советской армии просто не знали, что уже заскрежетал механизм машины, которая разделит их на живых и мертвых.
Обсуждение
«Но как, Холмс?!» Преодоление немецкими войсками «линии Сталина» стало шоком как для Верховного Командования, так и для войск фронта, от солдата до генерала. Немецкие танковые дивизии доходили до линии старой границы и, казалось, без усилий проходили ее, словно не замечая расставленных там бетонных коробок. Пехотные дивизии армий Шоберта и Штюльпнагеля тоже преодолели линию на карте без видимых усилий. Собственный опыт в финской войне и кажущаяся неуязвимость долговременной фортификации входили в противоречие с этой фантастической легкостью взлома УРов. Конечно, есть достаточно простое объяснение прорыва «линии Сталина» — упреждение войск фронта в выходе к укреплениям. Фронт армий был пробит, и подвижные соединения 1–й танковой группы выходят к южному флангу Новоград — Волынского УРа раньше, чем на них успели отойти стрелковые корпуса 6–й армии. ДОТы у Нового Мирополя обороняли только измотанные маршами части 199–й стрелковой дивизии, возглавляемой не самым грамотным и храбрым командиром. М. И. Потапов в докладе командованию фронта о боевых действиях армии так охарактеризовал причины прорыва Новоград — Волынского УРа:
«Нестойкость *…** постоянного гарнизона во главе с командованием укрепленного района; низкое качество полевого заполнения за счет бежавших и остановленных частей и устарение системы укрепленного района (отсутствие орудий и весьма ограниченное количество станковых пулеметов, случайно подобранный состав гарнизона, отсутствие подземной связи)»[374].
Но это объяснение не может быть универсальным. Как занятые войсками, так и оборонявшиеся только гарнизонами УРы все равно сокрушались паровым катком немецкой военной машины. Пехотные дивизии 17 и 11 армий взламывали занятые стрелковыми частями УРы, причем последней еще пришлось перед этим преодолеть Днестр. Разница между преодолением заполненного и не заполненного пехотой УРа исчислялась днями, а не неделями. Финские войска на ДОТах «линии Маннергейма» также не были многочисленными и имели слабую, если не сказать ничтожную, артиллерийскую поддержку. Тем не менее укрепления на Карельском перешейке заставили остановиться РККА в декабре 1939 г. и создали существенные проблемы в феврале 1940 г.