Арне не ограничивался зарабатыванием денег. Он проявлял исключительный талант и в том, как их тратить. Роскошные автомобили, яхты, виллы — им не было числа. Но больше всего он любил окружать себя веселыми праздными людьми. Чуть ли не каждый вечер перед его любимым домом в Уллеразене парковался длинный ряд машин, а всякий уик-энд управляющий одной из его загородных вилл получал телефонограмму с распоряжением приготовить дом к вторжению такого-то количества гостей.
Сборища у Арне отличались не только изысканным угощением и драгоценными винами. На его вечеринках, как правило, случалось нечто непредвиденное и фантастическое: маленькая инсценировка, розыгрыш или мистификация. Обычно, прежде чем созвать гостей, Арне распространял слух о том, что назревает скандал или драма. Я помню, как одна молодая актриса устроила сцену известному архитектору, безобразную сцену с истерикой. Упрекая его в неверности, она выхватила пистолет и выстрелила. Однако падая замертво, архитектор улегся с такой осторожностью, что трагедия сразу же обернулась фарсом, и мы от души повеселились. В иных спектаклях Арне оставлял себе главную роль. Однажды, к примеру, наше мирное веселье было нарушено появлением трех незнакомцев, которые заявили, будто обязаны опечатать дом со всем имуществом, а сам директор фирмы, господин Краг-Андерсен за задержку платежей будет иметь дело с судебным исполнителем. Гости разъехались по домам, плохо скрывая злорадство под озабоченными минами, чтобы на утро узнать из газет, что господин Арне Краг-Андерсен купил накануне новую фабрику, выложив наличными шестизначную сумму.
Однако в тот памятный вечер ярких происшествий не случилось. Нас было всего шесть человек. После лукуллова пиршества мы погрузились в глубокие кресла перед камином, с удовольствием предвкушая священный миг появления бутылочки виски.
Арне, как всегда, был прекрасным хозяином, вежливым и предупредительным, в отличном расположении духа. Рядом с ним сидела его подруга, Моника Винтерфельдт, наследница половинного состояния старого Винтерфельдта, а в остальном я бы охарактеризовал ее как изысканную орхидею, плод многих поколений экономической независимости. Танкред Каппелен-Йенсен тоже был подлинным представителем высшего общества: длинный, ленивый, одетый по английской моде. Благодаря полученному от матери наследству, он смог по достоинству оценить столь важную вещь, как благостную праздность. Он был неслыханно медлителен, но обладал прекрасными манерами и незаурядным умом, и к тому же, в его характере было что-то на редкость привлекательное, обезоруживающее, обаяние цивилизованности, действовавшее равно на всех окружающих, за исключением, кажется, его собственного отца. С ним была и его жена, Эбба, девушка с современными взглядами и хорошеньким живым личиком.