— Боюсь, что я почти все пропустила. — Она отвела руку за спину и выкрутила мизинец Питта с такой силой, что он тут же убрал руку с ее талии. — От взрыва я ударилась головой о буфет в камбузе.
Она дотронулась до небольшого пятнышка на лбу — синяк был тщательно скрыт косметикой.
— Я почти полтора часа не могла прийти в себя. А бедного Дирка трясло и выворачивало всю обратную дорогу.
Питт готов был расцеловать ее. Тиди вышла из положения без сучка и задоринки, как хорошая скаковая лошадь проходит дистанцию.
— По-моему, мы отнимаем много времени, — сказал он, взяв ее под руку и уводя прочь к чаше с пуншем.
Он налил ей чашечку пунша, они набрали закусок и отошли в сторону. Питт с трудом мог подавить зевоту, в то время как они с Тиди переходили от группы к группе. Как опытный завсегдатай подобных приемов, Питт легко вписывался в компанию, но сейчас он не мог найти точку опоры. Атмосфера была какая-то странная. Вроде все было как всегда: и скучающие, и развязные, и выпивохи, и снобы. Все говорившие по-английски, с кем они беседовали, были вполне вежливы. Никаких антиамериканских настроений — любимой темы разговоров гостей других национальностей — не всплывало на поверхность. Внешне все казались одной средней массой. Наконец он понял. Он отошел в сторону и шепнул Тиди на ухо:
— У тебя нет чувства, что мы здесь — персона нон грата?
— Нет. По-моему, все достаточно дружелюбны.
— Верно. Они общительны и вежливы. Но это внешне.
— Почему ты так думаешь?
— Я различаю теплую искреннюю улыбку, если ее встречаю. Здесь мы не встретили ни одной. Как будто мы в клетке. Разрешается кормить зверей и разговаривать с ними, но не трогать.
— Глупо. Нельзя винить людей в том, что они чувствуют себя неловко, когда разговаривают с человеком, который вырядился, как ты.
— Дело не в этом. Любой эксцентричный человек всегда, без нажима, привлекает к себе интерес. Если бы я был в этом уверен, я бы сказал, что это заговор.
Она улыбнулась.
— Перестань. Видишь тех двух людей, справа от меня? Около рояля?
Питт медленно взглянул туда, куда она указывала. Короткий лысый крепыш, оживленно жестикулируя, что-то быстро говорил прямо в густую седую бороду, находившуюся не более чем в десяти дюймах от его носа. Борода принадлежала худому, седовласому, элегантному мужчине, который под туго накрахмаленным воротничком был похож на профессора Гарварда. Питт повернулся к Тиди и пожал плечами.
— И?..
— Ты не узнаешь их?
— А что? Должен?
— Ты не читаешь светскую хронику в «Нью-Йорк Таймс»?
— Нет, выше «Плейбоя» я не поднимаюсь.