Потом вышла миссис Александер и сказала:
— Его зовут Айвор.
А я ничего не ответил.
Миссис Александер спросила:
— Ты очень застенчивый, да, Кристофер?
Тогда я сказал:
— Мне не разрешается с вами разговаривать.
А она сказала:
— Не беспокойся. Я не собираюсь сообщать об этом полиции, и твоему отцу тоже. А в том, что два человека беседуют, нет ничего плохого. Беседа значит просто дружеское расположение, верно ведь?
Я ответил:
— Я не умею беседовать.
Тогда она спросила:
— Тебе ведь нравятся компьютеры?
Я сказал:
— Да. Компьютеры мне нравятся. У меня есть дома компьютер, он стоит в спальне.
А она ответила:
— Знаю. Когда я выглядываю в окно, то иногда вижу, как ты сидишь за компьютером у себя в спальне.
Потом она отвязала поводок Айвора от водосточной трубы.
Я не собирался ничего говорить, поскольку не хотел попасть в беду.
Но потом я подумал, что сегодня очень хороший день, а ничего особенного еще не случилось. Так что, возможно, разговор с миссис Александер и станет той самой особенной вещью, которая должна произойти. И еще я подумал, что она может рассказать что-нибудь о Веллингтоне или о мистере Ширзе — по собственной инициативе. Если я не стану ее об этом спрашивать, то это не будет считаться нарушением слова.
Так что я сказал:
— Еще я люблю математику и ухаживать за Тоби. А еще мне нравится открытый космос, где я могу быть сам по себе.
И она сказала:
— Могу поспорить, ты очень хорошо знаешь математику, да?
Я ответил:
— В следующем месяце я собираюсь сдать экзамены на уровень А по математике.
И миссис Александер сказала:
— Неужели? По математике?
Я ответил:
— Да. Я никогда не лгу.
А она сказала:
— Прошу прощения. Я вовсе ее собиралась обвинять тебя во лжи. Я просто уточняла, верно ли я расслышала. Я, знаешь ли, немного глуховата.
Я ответил:
— Я помню. Вы мне говорили. — А потом я сказал: — Я первый человек в нашей школе, который будет сдавать экзамен на уровень А, потому что это специализированная школа.
И она ответила:
— Да, это впечатляет. Я надеюсь, ты пройдешь уровень А.
А я сказал:
— Пройду.
Затем она сказала:
— И еще я знаю, что твой любимый цвет — не желтый.
А я сказал:
— Нет. И не коричневый. Мой любимый цвет красный. И еще металлический цвет.
Потом Айвор покакал, и миссис Александер надела на руку пластиковый пакет, собрала все это и завязала пакет узлом. Так она убрала все испражнения, не прикасаясь к ним руками.
А я немного подумал и сделал некоторые выводы. Я решил, что отец велел мне дать слово, которое касалось только пяти вещей.
1. Не упоминать имя мистера Ширза в нашем доме.
2. Не спрашивать миссис Ширз, кто убил эту треклятую собаку.