. Это то, что называется ослаблением бдительности, и этого ни в коем случае нельзя допускать, особенно если ты детектив.
Было 17.57, когда отец вернулся в гостиную. Он сказал:
— Что это?
Отец сказал это очень тихо, и я не знал, сердится ли он, поскольку он не кричал.
Он держал книгу в правой руке.
Я ответил:
— Это книга, которую я пишу.
А он спросил:
— Это правда? Ты говорил с миссис Александер?
Он опять сказал это тихо, так что я по-прежнему не мог понять, сердится ли он.
И я ответил:
— Да.
Тогда он сказал:
— Господи Боже, черт побери! До какой же степени ты глуп!
Это было то, что Шивон называет риторическим вопросом. Там в конце стоит восклицательный знак, потому что человек, который этот вопрос задает, уже знает ответ сам.
Потом отец сказал:
— Что, черт возьми, я тебе велел, Кристофер? — На этот раз он говорил гораздо громче.
И я ответил:
— Не упоминать мистера Ширза в нашем доме. Не спрашивать миссис Ширз и никого, кто убил треклятую собаку. И не лазать в чужие сады. И прекратить эту идиотскую игру в детектива. И я не делал ничего из этих вещей. Я просто спросил миссис Александер о мистере Ширзе, потому что…
Но отец перебил меня и сказал:
— Не вешай мне лапшу на уши. Ты отлично знаешь, что ты, блин, делал. — И он поднял книгу и потряс ею в воздухе. — Что еще я тебе велел, Кристофер?
Я подумал, что это еще один риторический вопрос, но не был уверен. И не мог решить, что ответить, потому что был смущен и испуган.
Отец повторил вопрос:
— Что еще я тебе велел, Кристофер?
Я ответил:
— Не знаю.
А он сказал:
— Давай же, блин, ты, мистер Абсолютная Память.
Но я не мог ни о чем думать.
И отец сказал:
— Я велел тебе не совать свой вонючий нос в чужие дела. А ты что сделал? Ты суешь свой вонючий нос в чужие дела. Ты бродишь повсюду, вынюхиваешь и рассказываешь все это каждому Тому, Дику и Гарри, какого только увидишь. Что мне с тобой делать, Кристофер? Что мне, блин, с тобой сделать?
Я ответил:
— Я просто побеседовал с миссис Александер. Я не проводил расследования.
А он сказал:
— Я прошу тебя сделать для меня одну вещь, Кристофер. Только одну вещь.
Я сказал:
— Я не хотел разговаривать с миссис Александер. Она сама мне…
Но тут отец перебил меня и схватил рукой за плечо. И очень сильно стиснул.
Отец никогда раньше не хватал меня. Мать иногда меня стукала, потому что она была очень вспыльчивая. Это значит, что она начинала сердиться быстрее, чем другие люди, и чаще кричала. Но отец всегда был более уравновешенным человеком. Это значит, что он не так быстро начинает сердиться и не так часто кричит. И потому, когда он схватил меня, я очень удивился.