– Давай, – коротко приказал Родионов.
Гриша снял пенсне, надел очки, похожие на солнцезащитные, и поднес сопло горелки к щели между железной дверью хранилища и железным косяком, где виднелись языки замка.
– Не смотрите на огонь, – предупредил он, и Яким послушно отвернулся.
– А сколько времени твой аппарат будет плавить эти замки? – громко спросил Гришу Ленчик.
– Все зависит от металла, – не оборачиваясь к нему, так же громко ответил плавильных и электрических дел мастер.
– И все же? – не унимался Ленчик.
– От получаса до полутора часов, – ответил Гриша.
– Ну что ж, – невозмутимо ответил бывший адъюнкт, коему уже не было суждено стать не только ординарным, но и экстраординарным профессором, – тогда я, пожалуй, вздремну.
Мамай с Савелием переглянулись, а Серый пожал плечами: такое спокойствие Ленчика никак не вязалось с важностью текущего момента.
– И ты сыможеш засынут? – удивленно спросил Мамай.
– Сымагу, – шутливо ответил ему адъюнкт-налетчик и улегся на пол, подложив под голову свою сумку.
Время шло. Дверь и косяк, в том месте, куда была направлена горелка, оплавились, обнажив четыре толстенных круглых языка.
– Есть один, – безмятежно сообщил через двадцать минут Григорий.
Савелий Николаевич посмотрел на часы и нахмурился.
Яким тоже посмотрел на часы: час тридцать две минуты.
– Есть второй, – произнес через четверть часа плавильный мастер, все так же не оборачиваясь.
Все молчали.
Два последующих языка были расплавлены еще через двадцать пять минут. Когда Родионов, вскочив, раскрыл железную дверь, часы Якима показывали двенадцать минут третьего.
– Теперь ваша очередь, Савелий Николаевич, – произнес Гриша, завертывая вентили на плавильном аппарате и снимая защитные очки.
Мамай разбудил Ленчика, и они все вошли в бетонную комнату-бункер, служившую «предбанником» для хранилища. Здесь Яким впервые увидел знаменитого медвежатника за работой. Савелий Николаевич подошел к стене с металлической дверцей и, поколдовав отмычкой несколько секунд, распахнул ее. За дверцей в два ряда были расположены металлические квадратные кнопки с нарисованными на них белой эмалью цифрами от нуля до девяти.
Все наблюдали за ним с напряженным вниманием.
– Не беспокойтесь, господа налетчики, сейчас вот эта бетонная стена, – указал Савелий на противоположную от входа стену, – бесшумно и плавно отъедет в сторону, и вы увидите… Впрочем, смотрите сами.
Точными и выверенными движениями он стал нажимать цифры в определенном порядке. Сделав это, он отступил на шаг и оглянулся, следя за выражением глаз подельников. Однако он увидел в них удивление и разочарование.