Когда Кэрол приближалась к «Рассвету», было семь тридцать утра. Она бодро шла по дороге подпрыгивающей походкой. За ее спиной болтался легкий рюкзачок, в который она положила зубную щетку и пасту, мыльницу с чудесным индийским мылом, пачку салфеток, маленькое полотенце, солнцезащитные очки, теплый свитер. И фотоаппарат. Ее соломенная шляпка, подвешенная на веревочке вокруг шеи, лежала на груди.
Вчерашняя вечеринка затянулась до часу ночи, и поэтому Кэрол проснулась сегодня в семь и, вскочив с постели, только умылась и собрала рюкзачок.
И так и не дописала письмо Дэвиду, с досадой подумала она, когда увидела утром на соседней подушке слегка примятые и свернувшиеся листки. Но она обязательно ему напишет сегодня вечером. Или завтра.
Как и вчера утром, Крис заметил ее, когда она еще была на дороге. И помахал рукой. Только сегодня он ждал ее. И не один. На лужайке под деревом стоял мотоцикл Клауса.
– Привет американской танцовщице, завоевавшей сердца всех нагирских шалопаев! – встретил он ее у входа на веранду.
– Привет одному из нагирских шалопаев! – весело ответила она. – Кстати, что делает на твоей лужайке байк Клауса?
Неожиданно из дома появился заспанный Саймон.
– Ты лучше спроси, милая апсара, чем я здесь буду заниматься весь день, пока вы будете кататься на байке Клауса и любоваться пейзажами, – уныло проговорил он.
– Ждать, когда с небес снизойдет следующая апсара, – сказал ему Крис. – А между делом накормишь голодных.
Они втроем, сидя на веранде, позавтракали под пение птиц, а после Кэрол и Крис, попрощавшись с грустным Саймоном, отправились в путь.
Мотоцикл мчался по дороге вдоль реки Биас по направлению к Манали. Счастливая Кэрол сидела за широкой спиной Криса. Ветер развевал ее волосы, утреннее солнце ласкало щеки. Крис настоял на том, чтобы она надела солнцезащитные очки, потому что на скорости ветер и солнце могут повредить глаза.
Как только они миновали Манали, дорога свернула вправо и, извиваясь серпантином, потянулась вверх.
– Держись за меня, леди Кэрол, – сказал ей Крис. – Мы на пути к покорению вон тех вершин. – Он на секунду отпустил руль и указал рукой в сторону величественно маячивших вдалеке, суровых, почти лишенных растительности покатых гор. – Там начинаются альпийские луга. Высота четыре тысячи метров.
Кэрол обхватила руками тело Криса и сцепила пальцы у него на животе. У нее уже кружилась голова.
По мере того, как они поднимались, оставшиеся позади холмы, густо покрытые хвойным лесом, деревушки и поля превращались в игрушечный макет. Сосны и ели, растущие на склонах, так тесно прижимались друг к дружке, что их верхушки создавали ряды зигзагообразных узоров.