– Понимаю, ты устал. Если хочешь, иди отдыхать, а я управлюсь здесь сама.
– Ладно, если ты такая прилежная хозяйка, вперед. А я пошел к себе. Крикни, когда будешь уходить, чтобы я закрыл дверь, – сказал он и исчез за дверью в конце кухни.
Он поднялся по лестнице в свою комнату, которая располагалась в маленькой, причудливой башенке, похожей на мансарду, и рухнул на кровать.
Кэрол. Он закрыл глаза и стал медленно погружаться в сладкие грезы.
Внезапно громкий женский визг ворвался в хрупкий мир его видений. Черт, что еще случилось?
Он встал и открыл дверь.
– Линда! – позвал он. – Что там у тебя стряслось?
– Крис! – кричала она. – Скорее! Я поранила руку!
Он бросился вниз по лестнице и через пару секунд был уже в кухне. Линда стояла возле умывальника, и из ее пальца текла кровь.
Ерунда, подумал он, простой порез. Надо было из-за этого так визжать?
– Смотри, – говорила она дрожащим голосом, – я порезала палец.
– Ничего страшного, – сказал он. – Потерпи, я схожу за йодом и пластырем.
Он исчез и очень быстро вернулся. Она стояла, с ужасом глядя на свой палец.
– Мне больно, – прохныкала она.
– Дай мне руку и не вздумай рыдать, – сурово сказал Крис. – Как это тебя угораздило порезать палец?
– Я… я мыла ножи, и этот гад вонзился в мой палец.
Она протянула ему руку, и он быстро прижег порез и приложил к нему пластырь.
– Будешь жить. Я ведь говорил тебе, что не нужно мыть посуду. Индийские женщины лучше справляются с грязными ножами. – Он погладил ее по руке. – А теперь сворачивай свою кухонную деятельность и иди домой. Что скажут твои друзья, когда увидят, что ты вернулась отсюда с пораненным пальцем? Скажут, что я заставил тебя работать до травмы?
– Не скажут. Ты лучше посмотри, как я вылизала твою кухню, – сказала она гордо.
Крис огляделся. Черт, она переставила под стол все банки, непонятно куда засунула подносы, посудное полотенце тоже теперь висит не там, где обычно. Ну и порядочек. Ух, откуда взялась эта отмороженная девушка?
– Может, выпьем чаю? – неожиданно предложила она.
– Не знаю, как ты, а я не хочу, – ответил он.
– А мне скучно будет пить чай в одиночестве, – уныло протянула она.
Какая чудовищная назойливость! У девицы явно нет ни чувства такта, ни чувства меры. Ему хотелось громко выругаться. Но вместо этого он посмотрел на часы.
– Линда, уже восемь часов, за окном темнеет, а тебе идти через лес. У тебя фонарик есть? – спросил он.
– Нет. Но я не хочу уходить, не выпив чаю, – упрямо пробубнила она.
– Ладно, давай пить чай, – сказал он, тяжело вздохнув. – Садись, я сам его сварю.