– Чё было-то?
– Танк подошёл, но куцый какой-то, не «абраша». Только что долбить перестали, верхний этаж разнесло, крыша рухнула. Мы тебя еле выволокли.
– Как там проход?
– Только что закончили петли срезать, тут инструмента полно. Подрывать не хотелось, чёрт его знает, какие там трубы. Можно выдвигаться. Только ползком, ход достаточно узкий.
– Хорошо. Сколько осталось людей?
Мишка помрачнел, но, сделав усилие, сказал без своих обычных отступлений на тему «если бы». Голос приятеля звучал глухо, он опять начинал самоедство.
– Трое убитых, все из группы Новика. Есть раненые, но «тяжёлых» нет, могут идти сами. Пока ты в отключке был, на аэродроме что-то рвануло. Пламя белое, чистое. Столб огня с девятиэтажный дом!..
Это был лучший результат, нежели я ожидал. Видно взрывчатка в самолёте была. Надеюсь, что там теперь вообще. Видно, в самолете была взрывчатка. Надеюсь, что амерам теперь не до полётов. Оглядевшись, я заметил, что мой автомат и «броник» лежат тут же, у стены. Киваю в знак того, что услышал. Из-за глухоты после обстрела все мы орали, потому что едва слышали друг друга. Подозвав остальных, делаю над собой усилие и, подхватив оружие и снарягу с пола, поднимаюсь на ноги.
– Товарищи бойцы, задание выполнено, мы справились. Теперь каждый из вас может по праву считаться настоящим солдатом, настоящим разведчиком. Поздравляю вас.
Смысл сказанного не сразу, но всё же дошёл до израненных и уставших ребят. Вглядываясь в эти осунувшиеся закопчённые и грязные лица, я понял, что в душе появилась робкая надежда. Выходит, всё не зря: смерть Семёныча и остальных ребят… В этот миг я полностью уверился в правильности всего что случилось, пускай не всё произошло, как планировалось. Надев броник и повесив автомат на шею, я скомандовал:
– Группа, приготовиться к выводу. Задача – отход к точке временного базирования. Интервал три метра, скрытно выходите в квадрат сорок, для соединения с основными силами отряда. В бой не вступать, себя не обнаруживать. Старшим группы идёт товарищ Михась. Всё. Вопросы, жалобы, предложения?
Все молчали, голос подал только Веня, хотя чего-то подобного я и ожидал. Бывший студент возмужал, в движениях и во всей его долговязой фигуре появилось нечто, присущее только обстрелянным бойцам. Двигался он осторожно, чуть ссутулившись, готовый немедленно среагировать на обстановку. Однако сейчас это был всё тот же Очкарик, что-то в человеке не подвластно даже войне:
– А ты, командир?
– Я – это вся ваша группа прикрытия. Амерам нужно показать, что дома кто-то есть. Одного будет вполне достаточно.