– Это ты напрасно, приятель. Так и так придётся сдаться, но тогда уже разговор будет другой. Брось ствол и выходи, останешься цел.
– Дайте мне уйти, я так больше не могу!.. Хочу туда, где свет!..
Говорил Саблин довольно громко, однако голос его звучал монотонно, видимо, психоз назревал давно. Другое дело, что теперь его поведение непредсказуемо, человек с потёкшим шифером вместо мозгов никого не слушает. Сейчас Саблин спокойно может пристрелить девушку и вышибить себе мозги. Я сделал ещё один шаг вперёд и сумел разглядеть в темноте тускло блеснувший ствол пистолета и глаза коменданта. Лера, судя по смутному силуэту, стояла на коленях в дальнем левом углу жилого отсека, а Саблин, прикрывшись ею, опирался спиной о стену пещеры. Важно было подойти как можно ближе, чтобы обезоружить психа. Когда-то в прошлой жизни мне пришлось в почти такой же ситуации вязать одного наркошу, устроившего шоу в торговом зале, который наша фирма охраняла. Благодаря своей плюшкинской натуре, я таскаю в карманах много всякой всячины, среди которой есть несколько свинцовых картечин, болтиков и гаек. Брось несколько таких железок в лицо противнику, и вот у тебя уже есть мгновение-другое для рывка на дистанцию удара ногой или рукой. Важно только правильно научиться зажимать картечины или гайки между пальцами, но ладони лучше держать открытыми – сжатый кулак настораживает. Медленно я приблизился к входу в палатку ещё на шаг, при этом продолжая говорить.
– И куда же я тебя отпущу, Вова? Амеры тебя отловят, и ты нас всех сдашь…
– А мне плевать, – голос Саблина сорвался на крик. – Я устал от войны, пусть поймают… может быть, пощадят, если я вас сдам, а, лесовик?! Шерман говорил, что мы с ним оба уйдём…
– Сука! – Это сзади выкрикнул кто-то из бойцов. – Так они вместе нас вломить хотели!
Ситуация приняла неожиданный оборот: о том, что у Краснова могут быть сообщники, я не подумал, однако это теперь казалось более чем логичным. В одиночку план по сдаче целого отряда действительно провернуть трудновато. Однако следовало перехватить инициативу, ребята вполне могли броситься на предателя и тогда всё мог решить случай. Повысив голос и одновременно делая ещё один шаг вперёд я приказал:
– Тихо! Всем оставаться на месте. Вова хочет поговорить, правда, Вова?
– Да нахрен разговоры, лесовик! – Саблин почти визжал. – Дай мне припасов, и я уйду, а эту правильную сучку забирайте тогда! Сниметесь и уйдёте в какой-нибудь другой вонючий угол, а я снова буду жить как человек!..
Дистанция для броска уже была подходящей. Белки глаз предателя отчётливо поблёскивали в неровном свете костра. Медленно отведя кисть, я без замаха швырнул ему в лицо три картечины и одну солидную гайку. Свинец не блестит. Но вот гайка сверкнула в воздухе на короткий миг, Саблин непроизвольно перевёл на неё взгляд, и в этот момент я прыгнул вперёд. Левой рукой мне удалось попасть точно в лицо предателя, а правой перехватить пистолет, просунув большой палец под уже спускаемый курок. Резкая боль обожгла палец, но я не дал ей завладеть сознанием и, найдя пальцами левой руки нижнюю губу под жёсткой путаницей бороды Саблина, зажал её и дёрнул на себя. Предатель завыл, хватка его на пистолете ослабла в тот момент, когда мы уже валились влево на пол. Вырвав оружие, я продолжил движение, рукоять пистолета попала тыльным углом точно в висок противника. Хрустнула кость, Саблин дёрнулся подо мной несколько раз и затих. Через мгновение время обрело свой обычный ритм, вокруг вспыхнуло сразу несколько сильных фонарей, палатка наполнилась людьми. Двое бойцов уже оттаскивали Саблина прочь из палатки, но я знал, что теперь он никого не побеспокоит: проломленный череп и оторванная нижняя губа – это не те раны, с которыми можно выжить. Я отмахнулся от Вени, пытавшегося помочь мне встать, и отполз к стене, переводя дух. Палец саднило, мясо под ногтем почернело, сочилась кровь. Однако прихват получился как на тренировке, поэтому полностью спуска предатель сделать не успел. На какое-то время я отключился, закрыв глаза, шум и блики синеватого света словно звучали откуда-то издалека. Очнуться заставило прикосновение к плечу чьих-то лёгких пальцев, потом я услышал голос Леры: