Терри Шушера:
— Диски с кино не нужны? Есть хорошие, про зомби.
Я:
— Нет, спасибо. Деньги за пиратские диски идут прямым ходом Усаме бен Ладену. Нам в школе говорили.
Терри Шушера:
— Ну как скажешь.
Прибыла пожарная машина. Сирену я издалека услышал. Пожарные въехали прямо на лужайку. Все огорчились, когда сирену выключили, каждому хотелось послушать ее вблизи.
Пожарный:
— Все назад!
Но люди только теснее сплотились — ничего с собой не могли поделать. Ребятишки поменьше оказались самые смелые — не послушались пожарных, чуть ли не прямо в огонь полезли. Это ведь так здорово, помогать тушить пламя.
Кто-то из детишек попробовал поднять шланг, но даже с места сдвинуть не получилось, такой тяжелый. Мальчишка заплакал. Прикольно вышло.
Пожарный:
— Спасибо, приятель, я сам его возьму. В следующий раз поможешь, ладно?
Струи воды вонзились в огонь как пули. Пожарные знали свое дело, пламя потушили за минуту. Площадка для игр сразу приобрела мерзкий вид. Сплошная грязь, черная и мертвая. Я себя тоже мертвым почувствовал. Даже захотелось, чтобы огонь разгорелся снова и прикрыл грязь.
Все радостно махали пожарным на прощание. Мне было грустно. Когда еще доведется их увидеть.
Дин:
— Если бы знать, что они так быстро управятся, я бы еще что-нибудь поджег, пусть гасят подольше!
Мама Дина:
— Не вздумай!
Дин:
— Да шутка это!
Пожар потушили, и я вдруг увидел много всяких вещей, которых не видел прежде, печальных и психанутых вещей, которым тут не место. Вот мертвый канат, черный и обуглившийся. Вылитая змея — сейчас начнет извиваться и уползет под кучу обгорелых досок. Вот мертвая монетка, валяется на земле у покореженной божьей коровки. Я представил, что это коровкина какашка, — насекомое так перепугалось во время пожара, что обделалось. Мне стало жалко коровку, хоть я и знал, что она из железа и пластмассы. Голова у нее оплавилась и вся скособочилась.
Детишки поменьше затеяли новую игру: на спор хватали с земли еще горячие головешки. Больше двух секунд никто не мог удержать. Сквозь дым я увидел Убейцу. Он был один, без своих корешей, пришел поглазеть на пожар типа как все остальные. Убейца поднял с земли головешку, зажал в кулаке и застыл, будто нарочно ждал, когда она сожжет ему кожу. По-моему, ему даже нравилось. Я успел досчитать до 28, и то не сразу начал, пока он ее бросил. А потом засунул руки в карманы и ушел, ни на кого не глядя. Со стороны казалось, ему так же грустно, как и мне. Хотя если Убейца и пользовался лестничным замком, то только чтобы выпендриваться.
Посветлело. Дым начал рассеиваться, и я вспомнил, что ведь еще день. Спать мне больше не хотелось. Люди стали расходиться по домам. Мы с Дином остались, неважно, что детская площадка накрылась. Ничего уже не изменишь, но вдруг что-то важное и неведомое покажется из-под пепла, наделит нас даром, и тогда мы сможем видеть то, что скрыто.