Собственная правота доставляла Даффу огорчение второй раз в жизни. Впервые это случилось тогда, когда родная мать взяла героин и бросила Эндрю на произвол судьбы. Но на этот раз результат должен был оказаться еще более удручающим. Как для него, так и для Гейл.
Да, он установил с ней близкий контакт. Именно это было его целью. Черт бы ее побрал, эту цель! — подумал Эндрю. Из-за его фанатичной решимости добиться победы любой ценой и во что бы то ни стало закончить дело ни он, ни Гейл больше никогда не станут прежними.
Все изменится, как только он скажет ей правду.
Он бережно прикрыл обнаженное плечо Гейл простыней с цветочным рисунком и пошел в ванную, чтобы принять горячий душ. Боль, от которой ныло тело, не имела никакого отношения к столкновению на баскетбольной площадке, случившемуся три дня назад. Ее причиной было нечто куда более приятное.
Секс. Страсть. Эротика.
Головокружительный секс с женщиной, которая каким-то образом сумела забраться к нему в душу, хотя он хотел только одного: узнать, где скрывается ее брат. Менее романтичного человека, чем он, не было на свете. Он не умел манипулировать своими чувствами как фокусник и не верил в счастливые концы. Большинство его дел кончалось кровью или трагическими распадами семей. Эндрю вывернул кран и встал под обжигающую струю, зная, что отныне все изменится.
Сумасшедшему роману, который начался у них с Гейл, сужден трагический конец.
Он уперся ладонями в кафель и наклонил голову, дав возможность горячей воде стекать по спине. Неужели нет способа закончить это дело и сохранить Гейл? Эндрю перебирал в уме вариант за вариантом, но ответ всегда был одним и тем же. Гейл проклянет его, и они расстанутся. Расстанутся навсегда.
А если это так, почему он не лезет вон из кожи, чтобы найти Криса Нортона? Почему не задает Гейл вопросов, которые могли бы навести на его след? Какого черта топчется на месте?
Эндрю стиснул кулаки. Ослушник Дафф совершил ошибку, достойную новичка, и должен винить в этом только самого себя. Он позволил себе влюбиться.
Он закончил принимать душ и попытался понять, чем это может завершиться.
Тем, что я останусь без работы, сказал себе Эндрю, снимая с перекладины полотенце.
Он вытерся, завязал полотенце на талии, вернулся в спальню и остановился на пороге. Увидев, что Гейл все еще крепко спит, он испытал досаду, смешанную с облегчением.
Ему нужно было немедленно решить два вопроса. Что сказать Гейл теперь, когда они нарушили все запреты и перешли все границы?
От ответа у него сжалось сердце.
Ответить на второй вопрос было еще труднее. До каких пределов он согласен дойти, чтобы получить у Гейл нужную информацию и сохранить работу в ФБР?