Но когда он так и не приехал, ее преисполненная здравым смыслом голова не смогла защитить ее от очередного сокрушительного удара, очередной сердечной боли.
Вечером Сьюзан позвонила с платного телефона Томасу. Она сидела, сгорбившись на жестком сиденье и невидящим взором смотрела на резкий свет лампы.
– Угадай, кто сегодня не появился… долго придется гадать.
Брат рассмеялся:
– Ох, опять он, да? Какой сюрприз. Обычно он такой милый.
И снова невыносимо нудная групповая терапия, на которой Лиза бубнила о своих настроениях и лечении, не упуская ни одной подробности, обо всех чувствах, которые она испытала за несколько недель, проведенных в «Тенистых аллеях»: лекарства не помогали, ею пренебрегали в угоду другим, более здоровым пациентам. Мать была с ней холодна, а отец был слабаком. И еще она очень скучает по своей собаке.
– Это бесчеловечно, – простонала Ронда после собрания. – Кто-то должен пристрелить ее из жалости ко мне.
Сьюзан похлопала Ронду по спине:
– Расслабься, детка.
– Да куда уж дальше расслабляться, если ты в психушке?
– Не прикасаться, девочки! – донесся до них звенящий голос Хелен, она направлялась в свой кабинет, ключи на поясе позвякивали при ходьбе. – Помните, здесь мы должны соблюдать дистанцию. – Она отперла кабинет и открыла дверь, толкнув ее плечом, поскольку прижимала к груди стопку папок.
– А почему нельзя прикасаться? – удивилась Сьюзан. – Не понимаю. Извините.
– Эй, не смотри на меня, – сказал Эллиот, пожав плечами.
– Почему, это тоже против больничных правил? – спросила Сьюзан.
Эллиот ухмыльнулся:
– Ты ненормальная.
Сьюзан ухмыльнулась в ответ:
– Ты думаешь?
Хелен высунула свою темную голову из-за двери.
– Говорите потише, ребята. Это больница, так что ведите себя соответственно.
– Сука, – злобно процедила Ронда сквозь зубы.
– А знаете, что здесь хорошо? – тихо сказала Сьюзан. – В смысле лучше, чем ничего.
Они выжидающе посмотрели на нее.
– Ну, так ты скажешь нам что? – раздраженно спросила Ронда.
Где-то вдалеке послышался вой сирены «скорой помощи».
– Я скажу вам позже, потому что это мой рейс.
Похоже, что все ее знакомые собирались в то воскресенье заявиться в «Тенистые аллеи». Дорис собиралась «заскочить попозже», после ухода Крейга, она все еще немного злилась на него. Но это были пустяки по сравнению с тем, в какую ярость ее приводил этот ужасный доктор Мишкин. Он ее еще не знает, нет. Она сперва выяснит у своего адвоката, как нужно вести дело, прежде чем подать в суд, вручить повестку или что там еще.
– Дать человеку странные новые лекарства, а потом бесследно исчезнуть из города, так что невозможно и следов отыскать! Это отвратительно! Отвратительно! Ну, я не собираюсь больше об этом говорить, потому что это меня слишком расстраивает.