– В любом случае это глупость, понимаешь? – продолжил он. – Ты выглядишь лучше многих женщин моего возраста. И твой возраст делает тебя очень интересной. У тебя столько жизненного опыта, а мне это очень интересно. Чем дольше живешь, тем мудрее становишься. С годами обретаешь мудрость – так учат там, откуда я родом, и то, что я говорю тебе, – правда. Ты меня понимаешь?
Сьюзан поняла, что она радостно улыбается, поскольку его английский становился слабее с каждой фразой.
– В моей стране у того, кто живет дольше, появляются морщины, – сказала она, коснувшись его щеки и продолжая нежно улыбаться. – Это я тебе говорю.
Он нахмурился и отодвинулся от нее с мрачным, разочарованным видом.
– Ты смеешься надо мной.
– Нет, не смеюсь. – Она прижалась к нему чтобы заверить в этом. – Правда! Вовсе не смеюсь. Я в самом деле считаю, что это очень мило. Мне нравится думать о том, как ты жил на ферме с бабушкой и дедушкой. Мне это очень нравится, это так трогательно.
Она представила себе, как они работают на сенокосе, разгоряченные от восточноевропейского солнца. Дедушка с бабушкой заботятся о своем любимом Торе, а их маленький подрастающий бог благовоспитанно резвится на ферме.
Поняв, что она на самом деле не насмехается над ним, Тор облегченно вздохнул и вернулся к роли молодого поклонника, ухаживая за Сьюзан на ломаном английском – неофициальном языке любви нового тысячелетия.
Вот так Сьюзан ввязалась в эту странную, тревожную историю с Тором. Его переезд к ней был обставлен со всей осторожностью, чтобы Хани считала, будто он – гость, который спит в запасной спальне. Но считала она его гостем или нет, Хани, казалось, полюбила Тора с первого взгляда, за всю свою коротенькую жизнь она не видела никого, подобного ему.
– Он похож на Супермена, – потихоньку с благоговением сказала она матери. – Но он даже больше. Он – Суперсупермен, да, мамочка?
А Тор поднимал Хани на свои монументальные плечи, все выше, выше, прямо в небо у себя над головой. И кружил ее, а потом бросал на кровать, визжащую и смеющуюся.
– Еще! – упрашивала она его после каждого полета, молотя руками и ногами в воздухе, спутанные волосы падали на ее довольное личико. – Хор, еще! Пожалуйста?! Еще разок! Мама, скажи ему!
Теперь Сьюзан могла вступить в то нездоровое соревнование, которое происходило у нее в переполненной голове. Хани здесь, рядом, в бассейне, на руках у Тора, неудержимо, радостно хихикающая, солнце ярко светит над ними, точно даруя долгожданное благословение.
– Смотри, мам! Тор меня научил! – Хани ныряла с бортика бассейна, сложив ручки над головой будто в молитве, и с довольным видом выныривала из голубой, не потревоженной воды. – Ты видела, мам? – радостно вопрошала она и, не дожидаясь ответа Сьюзан, отыскивала взглядом своего большого славного товарища по играм. – Ты видел, Тор? – спросила она, отбрасывая волосы рукой. – Я все правильно сделала, да?