— Он всегда спокоен, — ответила Солей, продолжая держать Реми за руку. Он не способен долго сердиться. Но, возможно, после всего того, что сегодня произошло, было бы разумнее подождать до завтра.
— А пока не попадаться ему на глаза? — сухо заметил Реми. — Ладно, тебе виднее. — Он немного поколебался, а затем продолжил: — Он выглядит постаревшим.
Солей кивнула.
— Ты заметил? Да, ему очень недостает Луи. Они никогда прежде не разлучались, ни разу за все двадцать шесть лет, — она помолчала немного, а затем задала вопрос, который мучил ее все эти долгие зимние месяцы. Она просто не могла больше сдерживаться: — Мы… мы останемся в Гран-Пре, когда поженимся? Или… уедем отсюда?
— Я хотел бы уехать сразу же, — ответил Реми без колебаний. — Я знаю одно место, где мы могли бы построить наш дом. Это в направлении Сент-Джона, на территории Мадаваски. Оттуда я мог бы доставлять свои меха к Святому Лаврентию, а затем прямо в Квебек. И ты была бы там в безопасности на то время, пока бы я отсутствовал. Недалеко от этого места, ближе к водопаду, находится поселок микмаков. Мы с ними хорошие друзья. Ты никогда не будешь там в одиночестве.
Солей почувствовала, как к ней подбирается страх.
— Мы так тяжело пережили разлуку, а ты уже говоришь, что собираешься оставлять меня одну.
— Нет, я только делюсь с тобой. Бегущая Лань, Молодой Бобер и Рассерженные Воды мне как семья. Они оградят тебя от всего так же, как это сделал бы я. Там тебе ничто не угрожает. Красные мундиры никогда не забираются так далеко ни по реке, ни через лес, где полно индейцев, охотящихся за их скальпами.
Упоминание о скальпах было некстати, но Солей и сама понимала, что среди микмаков она будет в безопасности.
— Я немножко знаю их язык, — проговорила она неуверенно.
— Они прекрасно говорят по-французски, — отозвался Реми, — благодаря добрым пастырям, которые обратили их в христианскую веру. Ты боишься идти со мной, да, Солей?
Ее губы дрожали, она не могла вымолвить ни слова. Реми снова обнял ее, не обращая внимания на идущую впереди Даниэль. Он был сильным и горячим, и его объятия, казалось, защищали ее от всего, что творилось вокруг.
— Немного боюсь, — призналась она.
— Ты не должна бояться. Где бы мы ни находились, я буду беречь тебя, охранять, — пообещал Реми. — И как только ты соскучишься по своей семье, я сразу же приведу тебя обратно.
Она ухватилась за это обещание так же, как ухватилась за его руку во время их прогулки. Сейчас она понимала, что чувствовала Мадлен, когда Луи объявил ей, что увезет ее далеко от семьи и друзей, в неизвестные края. Но она понимала и другое. Жизнь в Гран-Пре без Реми была для нее невыносима.